Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Брат уже отчаялся и собирался идти за Дильфором, когда дверь неожиданно распахнулась.
Два удара сердца…
Быстрые шаги…
Я еще только поднимала голову… Только оборачивалась, не успев даже удивиться, кого это принесло посреди ночи, а меня уже подхватили на руки, прижали к груди.
И возле самого уха такой знакомый шепот:
— Т-ш-ш… Все хорошо. Я с тобой, моя девочка... Всегда с тобой…
Саллер…
— Но как ты?..
— Не знаю… Почувствовал… Просто почувствовал, и все…
Почувствовал, успел. Значит, можно больше не бояться. Я не утону. Он обязательно
Куда-то незаметно исчез Петька. Я не стала проверять, где он, мне не хотелось даже шевелиться. Лежала, прильнув к Рэму, слушала, как бьется его сердце, подставляла висок, лоб, волосы под невесомые поцелуи и сама не заметила, как уснула. Убаюканная в самой надежной колыбели — той, что между рукою и рукою. Кошмары меня этой ночью больше не мучили.
Так и повелось следующие несколько дней. До вечера меня никто не беспокоил — его величество не требовало срочно к себе, от участия в обязательных светских развлечениях временно освободили, посетители не надоедали назойливым вниманием. Лишь однажды заглянули родители Мэарин, но и они пробыли недолго: убедились, что дочь вполне себе здорова, посидели немного и ушли. Остальным визитерам запретили меня беспокоить.
— По распоряжению мастера Дильфора, — важно заявила Герна.
А братец, насмешливо хмыкнув, пробормотал:
— Дильфора… Как же…
И выразительно подмигнул.
Я спала, читала, играла с Шариком, болтала с братом, когда он был свободен, и с нетерпением ждала наступления ночи.
Вечерело… Камеристка зажигала светильники, задергивала на окнах плотные шторы и, пожелав мне спокойной ночи, уходила. Петька, театрально сетуя на судьбу-злодейку и некую Маху, которая пользуется его добротой, исчезал в гардеробной — его диван стоял теперь там. А я укладывалась в кровать, окукливалась поуютнее и… ждала.
Герцог всегда приходил после полуночи, а то и под утро. Чаще всего я успевала уже задремать, и тогда он, скользнув под одеяло, просто привычно прижимал меня к себе. Сквозь сон я чувствовала его осторожные прикосновения, объятия — этого оказывалось достаточно, чтобы отступили любые кошмары, — и тогда, успокоенная, сладко засыпала до самого рассвета.
Когда же Рэму удавалось освободиться пораньше и застать меня бодрствующей, мы беседовали. Как когда-то в Хауддане — обо всем. О том, как идет расследование первого покушения на меня. И второго. О том, что шиера Муктада благополучно нашли. Где? У любов… В общем, нашли. И теперь его судьба — в руках принца Кемрана, разгневанного неосмотрительным поведением своего приближенного. Только об Эмине мы не упоминали. Саллер обещал все решить сам, я ему верила и не расспрашивала ни о чем. Пока…
Моя служанка и Бранн — камердинер брата были связаны клятвой о неразглашении, преданность Вильма и Дильфора не подлежала сомнению, поэтому о том, где его светлость проводит ночи, не знал никто. Король? Он, может, и догадывался, даже наверняка, но Рэм об этом ничего не говорил.
А я… Я просто наслаждалась короткой передышкой, которая, к сожалению, очень быстро подходила к концу. Приближался большой летний бал-маскарад.
Глава 25
К
Он купил этот небольшой дом в глубине разросшегося сада пять лет назад, через подставных лиц, о нем никто не знал, кроме нескольких доверенных слуг, связанных клятвой верности. Здесь лорду никто не мешал, и только тут он, наконец, снимал изрядно надоевшую ему маску и становился самим собой. Отдыхал, планировал свои действия. Сюда, отговорившись делами, вырвался на день из Моргерна, чтобы подумать.
Мужчина помедлил, постукивая пальцами по мраморной столешнице, потом тряхнул головой и придвинул к себе фолиант в потемневшем переплете с тяжелыми золотыми застежками. Перед тем, как открыть книгу, бережно провел ладонью по выпуклым буквам по обложке.
Тихо зашелестели, переворачиваясь, страницы древней рукописи.
«Солх маниори-ид-офнэр эквэс»… Большой каталог артефактов и магических зелий… Бесценное сокровище, существовавшее всего в одном экземпляре, по крайней мере, в людских землях. И он держал его сейчас в своих руках.
Лет двадцать назад его величество решил поставить под государственный контроль деятельность магических орденов, школ и магов-одиночек. При королевском совете организовали комиссию, которая в течение нескольких лет собирала и классифицировала все сведения о магических практиках, составляла каталоги зелий и артефактов, определяла правила и формы разрешений для пользования магией в пределах королевства. А заодно определила величину налогов на доходы магов.
Завершил деятельность комиссии подготовленный ею высочайший указ о создании Имперской магической библиотеки.
Старые магические кланы проклинали членов комиссии. Согласно указу их обязали сдать в «Имперку» все редкие магические труды, что столетиями копились в закрытых для посторонних глаз родовых библиотеках. А вот маги «из простых», наоборот, благословляли «славных государственных мужей», давших им возможность приобщиться к тайным знаниям. Приобщение, правда, вышло не из дешевых. Посещение библиотеки сделали платным, а за ознакомление с наиболее ценными трудами требовалось выложить кругленькую сумму.
О библиотеке думали, говорили, ее ругали, превозносили и снова бранили…
Когда в одно и то же место начинают «бить» столь противоречивые эмоциональные и магические посылы, там рано или поздно непременно что-то случается. Этот закон всем известен. Магическая библиотека не стала исключением из правил.
Большой пожар в столице начался именно с библиотеки. Страшное событие и очередная точка отсчета в истории Тагрифа. Долгой летней ночью, десять лет назад, вместе с Имперкой выгорела почти треть города. Погибло немало простых горожан.