Мужчина на блюдечке, или Будет всё, как ты захочешь
Шрифт:
– Нет, – покачал он головой.
– А за деньги?
– Боюсь, что не пустят даже за деньги. Тем более, я хочу уехать дня на два-три. С мамой совсем плохо.
– А можно, я поеду с тобой?
– Куда? – Мустафа не ожидал такого вопроса.
– К маме.
– Наташа, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу познакомить тебя с мамой, она в таком состоянии. Да и с родственниками тоже.
Не говоря ни слова, я покосилась на совершенно не обращавшего на нас внимания водителя, который, по всей вероятности, не знал русского языка, и, расстегнув пуговицы
– Возьми. Срочно передай деньги на операцию. Ты не представляешь, чего мне стоило их достать, но я думала только о том, как сильно тебя люблю.
Глава 15
Увидев протянутые ему пачки долларов, Мустафа так побледнел, что мне показалось, будто сейчас он потеряет сознание. Его лицо исказила судорога, и он дрожащими руками взял деньги, но руки затряслись еще больше, и пачка долларов полетела вниз.
– Мустафа, ты что?
Мустафа хотел было поднять пачку, но его что-то остановило, и он испуганно отдернул руку.
– Мустафа, да что происходит?
Посмотрев на меня обезумевшими глазами, мой любимый смахнул рукой выступивший на лбу пот и спросил, заикаясь:
– Наташа, я могу взять эти деньги? Они мои? Ты их мне привезла? Ты мне их насовсем отдаешь?
– Ну конечно же тебе, а кому еще? Я отдаю их на операцию твоей маме. Мы же с тобой обо всем договорились!
Поняв, что у Мустафы вряд ли хватит решимости поднять упавшие на пол деньги, я подняла их сама и положила ему на колени.
– Тут ровно пятнадцать тысяч.
– Сколько?
Мустафа прикрыл пачку обеими ладонями и покосился на не обращающего на нас внимания водителя.
– Пятнадцать тысяч. Мустафа, да что с тобой творится?
– Я не думал, что ты привезешь эти деньги.
– Как же ты не думал? Завтра же поедешь к матери и отвезешь деньги на операцию. Мама в Стамбуле лежит в больнице?
– В Стамбуле, – кивнул Мустафа.
– Завтра же вылетай, отвези деньги и побыстрее возвращайся, а то я буду скучать. Когда ты вернешься, я уже буду жить в нашем отеле. – Достав свой кошелек, я вытащила оттуда еще семьсот долларов и протянула их Мустафе. – Это тебе на билеты и на прочие расходы. Я заинтересована в том, чтобы ты как можно скорее улетел и как можно быстрее вернулся.
– Я завтрашним ранним рейсом улечу, – немного пришел в себя Мустафа. – Мне нужно дня два-три.
– Ну что ты сидишь? Деньги-то хоть спрячь.
– А можно? – вновь спросил Мустафа и посмотрел на меня ошалелыми глазами.
– Нужно!
Засунув деньги в карман брюк, Мустафа похлопал по нему ладонью и спросил:
– Не выпадут?
– Постарайся, чтобы не выпали, – заметила я.
Недолго раздумывая, Мустафа застегнул карман на пуговицу и принялся целовать мне руки.
– Наташа, любимая, замечательная, восхитительная, прекрасная, необыкновенная! Неужели ты меня так сильно любишь?
– Люблю, дурень, а разве ты так до сих пор и
– А где ты взяла такие большие деньги?
– Зачем тебе это знать? Это мои проблемы. Мне очень хотелось, чтобы твоя мама была жива.
– Наташа, ты моя королева! Ты моя мечта, моя песня, моя душа!
Я улыбнулась, почувствовала, как на моих глазах выступили слезы счастья, и прошептала:
– Мустафа, когда маме станет легче, ты женишься на мне?
– Конечно, женюсь, – не раздумывая, ответил неимоверно возбужденный от всего произошедшего Мустафа. – Я жду этого часа. Хотя я и сейчас могу назвать тебя своей женой, потому что ты подарила жизнь моей матери.
– Господи, ты и не представляешь, как я хотела услышать от тебя эти слова! Как же сильно я этого хотела!
Такси остановилось около отеля, я рассчиталась, и Мустафа донес мне вещи до входа.
– Наташа, ты иди, меня не пустят, – сказал Мустафа и протянул вещи носильщику. – Встречаемся через два дня в нашем отеле. Ты не волнуйся, я быстро.
– Ты, самое главное, будь рядом с мамой, когда ей будут делать операцию. А когда вернешься, мы обязательно поговорим о нашем будущем, ведь я приехала к тебе навсегда. Мне нельзя возвращаться.
– Как навсегда? – не понял меня Мустафа.
– Когда вернешься из Стамбула, я тебе все расскажу.
Мустафа недоверчиво потрогал свой карман, в котором лежали доллары, и провел рукой по моим волосам:
– Наташа, мне кажется, что все, что сейчас происходит, – это просто обыкновенный сон. Мне очень жаль, что мы не можем остаться с тобой наедине. Уже ночь – ты сейчас получишь номер и сразу ложись спать. Если бы ты только знала, как я тебя хочу!
– А может, денег кому сунуть, чтобы тебя пустили в этот отель? – Я взяла Мустафу за руку и жалобно посмотрела на него, словно сейчас он уедет и я никогда больше его не увижу.
– Охрана не пустит, – покачал головой Мустафа. – Будут только одни проблемы. Милая, получай номер и ложись спать. Я очень благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Я благодарен этой жизни за то, что она подарила мне такую сказку, как ты.
– Мустафа, а ты как сейчас до своего отеля доберешься?
– Не волнуйся. Пешком дойду. Тут идти-то минут двадцать всего.
– Но ведь темнота такая, а ты с деньгами.
– Наташа, это – моя страна, – рассмеялся Мустафа. – Моя родина. Меня тут никто не тронет. Не переживай ты так сильно: еще туристы по магазинам гуляют.
Меня еще никто в жизни не целовал с такой страстью, с которой целовал Мустафа.
– О боже! Я уже сдерживать себя не могу, – шепотом произнесла я и обвила шею любимого.
Когда силуэт Мустафы скрылся в темноте, я прошла мимо хихикающего охранника, отпустившего вслед мне реплику, которую знают почти все турки, хоть как-то соприкасающиеся с русскими людьми.
– Наташа, как дела?
Если бы я была в Турции в первый раз, то меня, конечно, заинтересовал бы тот факт, откуда охранник знает мое имя? Но так как я здесь уже бывала, то я прекрасно знала, что турки называют всех русских женщин Наташами.