Мужчина не по карману

Серова Марина Сергеевна

— Представляешь, во сколько я сегодня домой после работы пришла? — говорила она, скидывая длинное демисезонное пальто. — В четыре часа. Это после первой-то смены. А теперь спроси меня, что я так долго в школе делала?

Она замолчала, ожидая вопроса, чтобы с новой силой пуститься в рассказ о дальнейших событиях. Мне только этого и надо было, поскольку обещанную новость я так и не придумала. Кстати, это уже и не нужно было. Раз Ленка явилась в столь болтливом настроении, то ничьи чужие новости она слушать все равно не будет.

— И что же ты так долго делала в школе?

— О, правильный вопрос, — обрадованно вскинула она палец вверх, словно объясняла гениальное изобретение

кого-нибудь из метров науки в школе на уроке. — Я занималась расследованием.

Брови ее многозначительно вспорхнули, и она нацепила фетровую шляпу на крючок вешалки. В это время глаза моей подруги наткнулись на Папазяна, пережевывающего макароны или же те недобрые слова, которые возникли у него в голове, когда наше уединение было так некстати нарушено. Лена неожиданно для меня смутилась, показав, что и она умеет краснеть. Планировавшийся было поток слов застрял у нее в горле, и, смешавшись, подружка непривычно тихо произнесла:

— Здравствуйте.

Гарик кивнул в ответ. Видно было, как он изо всех сил старается скрыть свое недовольство, но безуспешно. Лицо его стало кислым.

Ленкино смущение меня как-то озадачило: с чего это она краснеет, как школьница, только завидев на горизонте мужчину? Не в первый же раз Гарика видит. Не однажды уже, помнится, приходила, когда он у меня был. Как-то я их даже наедине оставляла. Не здесь ли кроется причина возникновения краски на лице подружки? Неужели что-то было?

Пока я так размышляла, Ленка успела немного прийти в себя и вернуться к своему обычному состоянию, то есть продолжила болтать:

— В шестом «А» случилась целая детективная история, и я попробовала себя в должности сыщика. Нервная же это работа, — вздохнув, закатила глаза к потолку Лена, — но выполнимая. Можешь меня поздравить, мое первое дело увенчалось успехом. Я вот тут подумала: а не составить ли тебе здоровую конкуренцию? Как думаешь, потянешь со мной тягаться? — Она весело рассмеялась, по достоинству оценив свою шутку.

Я тоже усмехнулась, представив Ленку, довольно хрупкую девушку, причем немного не от мира сего, воюющей с местной мафией. К слову сказать, слабая конкурентка из нее вышла бы.

К столу любую из моих подруг можно было не приглашать. Они знают, я только перед клиентами могу распинаться, усаживать в кресло и угощать кофе. На остальных же, тем более близких, моей светской учтивости не хватает, и им самим позволено проходить куда вздумается, исследовать мой холодильник, поедать все, что найдут, читать книги, если удастся обнаружить что-то для себя интересное. Одним словом — чувствовать себя как дома. Порою Ленка, возмущенная моим холостяцким образом жизни, начинает даже убираться в квартире или готовить еду. Короче, ведет она себя действительно так, словно находится у себя дома.

На этот раз все произошло как обычно: повесив пальто на вешалку, Лена без лишних слов прошла в комнату. Примостившись на стуле рядом с Папазяном, она бросила ему многозначительный взгляд. Гарик сохранил на лице полное равнодушие, но, как мне показалось, был польщен вниманием со стороны противоположного пола.

— Так что за криминальная история произошла у тебя в школе? — напомнила я подружке о прерванном рассказе.

— История? — переспросила она, с нежеланием переводя взгляд в мою сторону, одновременно оживившись возвращением к занимающей ее теме. — Первоначально предполагалось, что это кража. Представляешь, в нашей школе кража! Что сказали бы родители? Это же скандал! А началось с того, что на перемене подошел ко мне Борисенко и сказал, что его куртка пропала. А куртка новая, родители на днях в Москву ездили, купили. Соображаете, что из этого раздуть можно было?

Мы

с Гариком понимающе переглянулись. Ну, что из этого можно раздуть? За такое дело я и браться не стала бы. Но для Ленки, несомненно, случай с пропажей куртки был событием.

— Мы весь гардероб облазили, все куртки пересмотрели, думали, может, кто-то подшутил и перевесил на другое место. Но ее нигде не оказалось, представляете! — Лена так распалилась, вспоминая недавние треволнения, что расстегнула пиджак, заявив при этом, что в комнате душно. К слову сказать, совершенно безосновательно, поскольку форточка была распахнута настежь. — Мы уж и по классам пробежались, проверяя, вдруг вор еще не успел уйти, и к дежурным с вопросами приставали, не видели ли кого с двумя куртками, и с технички допрос сняли, не бродили ли посторонние по коридорам во время уроков. Никаких следов. Полное отсутствие улик. Кажется, так это у вас называется?

Ленка в пылу рассказа сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Теперь она осталась в стрейч-платье, выгодно облегающем ее фигуру. Краем глаза я проверила реакцию Папазяна: он не вдохновился. Я знала, рассказ мог затянуться еще часа на два, если вовремя не остановить мою подругу. Чтобы такого не случилось, я поторопила ее наводящим вопросом:

— Так куртку-то нашли?

— Еще бы! — горделиво приподняв голову, ответила Ленка. — И самым неожиданным образом. Я уже собралась сидеть в школе до самого вечера, пока все дети не разойдутся по домам, чтобы проверить, не останется ли чья-то куртка, так сказать, невостребованной. Вдруг кто-то решил, таким способом «обменявшись», обновить свой гардероб. И тут забегает ко мне в кабинет Вера Михайловна, техничка наша, которую я оставила возле раздевалки следить, чтобы кража не повторилась. Так вот, забегает Михайловна и говорит: подозрительный шкет явился лет двенадцати от роду. Среди урока прошел в раздевалку прямо с улицы. Спрашивается, зачем? Вторая смена давно уже грызет гранит науки. Я Борисенко подхватила и скорее вниз. Смотрю, а это совсем не шкет и нисколько не подозрительный. Это Погорелов вернулся. Спрашиваю, что он здесь забыл, у него давно уже уроки закончились. И знаете, что он мне ответил?

Мы с Гариком не знали. Но наша осведомленность в школьном расследовании Лене и не нужна была. Вопрос она задала для связки предложений, чтобы с большей интригой подойти к разгадке «тайны».

— Ни за что не догадаетесь, — продолжила подруга. — Он, видите ли, перепутал куртки. Вот здорово, правда? Мы с ног сбились, пропажу ищем, а он просто перепутал. Похожи, говорит, у них с Борисенко куртки.

Тут Лена залилась смехом, вспоминая пережитое волнение. Эта история, может быть, и меня позабавила бы, если бы не одно обстоятельство. Лишь только Лена заговорила о втором мальчике, я сразу поняла, что же на самом деле произошло. Иначе и быть не могло, конечно, перепутали. Но тут меня осенила идея, от которой я чуть не подпрыгнула. Гарик что-то сказал Лене, предложил за что-то выпить, а я, как ненормальная, сидела, отключившись от происходящего вокруг, и мысленно прокручивала разговор с Аркадием.

Он сказал, что, когда очнулся в квартире Шадрухиной, на нем была куртка чужая, но очень похожая на его собственную. Не из другой кожи, не другого покроя, не плащ, наконец, а просто очень похожая куртка. Как я раньше не догадалась? Ее перепутали. И немудрено, ведь ребята основательно поднакачались, прежде чем пойти к Шадрухиной. Отсюда следует, что у одного из них осталась куртка Датского. Тогда он попытается избавиться от нее. А что скажет родителям? Ребята сами не зарабатывают, и одежду им покупают мама с папой. А значит, придется объяснять, куда делась куртка.