Мужчина, не спать!
Шрифт:
«На кухне, готовит мне завтрак», — размечтался, лениво потягиваясь.
Михаил встал с кровати и не спеша направился принять душ.
Настроение у него было прекрасным. Женщина поразила своей чувственностью, сексуальностью и открытостью. Она не притворялась. Не играла. Была настоящей.
«Как её грудь», — ухмыльнулся он, отмечая свою особую тягу к этой части тела Вали.
Тёплая вода, вместе с ароматной пеной геля для душа, смывала остатки страсти.
Вытираясь мягким банным полотенцем, он залюбовался своим
«Пометила», — засмеялся он, обведя пальцем отпечаток.
«Что ж, пора присоединиться к Валюше», — насвистывая песню, он надел графитовые спортивные брюки и футболку серого цвета.
— Валя! — высунул голову из спальни. — Валюша!
Тишина.
«Решила поиграть, плутовка», — веселился он.
— Валюша!
Но на кухне её не оказалось, так же, как в гостиной, двух гостевых спальнях, гардеробной…
— Валя! Выходи, — начал нервничать Миша. — Где ты! Это уже не смешно.
Я сдаюсь!
«Что ж ты орёшь-то так!» — возмутился внутренний голос.
— Валя! — заметался мужчина по дому.
«Она ушла. Неужели сам не догадался?» — зевнуло второе «я».
— Как ушла? Куда ушла? — Миша, обессилев, рухнул в кресло в гостиной.
«Откуда мне знать?» — фыркнуло второе «я».
— Нет. Без кофе моя голова совсем не варит, — мужчина пошёл на кухню.
«Открою тебе секрет, — вмешался внутренний голос, — она и не должна варить. Она должна — думать!»
«Помолчали бы. Без вас тошно!» — огрызнулся Миша.
Включив кофемашину, он сел на стул и растерянным взглядом обвёл помещение.
«Почему?» — хотелось рвать на себе волосы.
И тут Миша заметил невзрачную записку на дверце холодильника.
«Что тут у нас?» — оживилось второе «я».
«Мне тоже интересно», — засуетился внутренний голос.
«Спасибо. Всё было неплохо», — сообщение без подписи.
Миша замер в ступоре.
«Неплохо! — хохотал внутренний голос. — Это, даже, ниже, чем «хорошо»».
«Нет. Всё-таки, надо было по-моему делать», — с намёком прокомментировало второе «я».
И только Миша продолжал сидеть, сжимая записку в руках.
«Неплохо ей было! Неплохо! Да я за всю свою жизнь так…» — возмущался он.
«Интересно, — продолжал издеваться внутренний голос. — Неплохо — это как?»
«А это, когда до «отлично» далеко, на «хорошо» не дотягивает, а человека обидеть не хочется».
— Ну, я ей устрою неплохо! Так будет неплохо, что она забудет, как её зовут! — вскочил он со стула и бегом бросился переодеваться.
«Будет интересно на это посмотреть», — в один голос согласились его «друзья».
Часть 62
Спустя сорок минут после того, как Валентина оставила записку на кухне в доме Михаила, она мыла огромную хрустальную люстру,
Но сегодня всё раздражало женщину. Она постоянно сдерживала себя, чтобы не сказать какую-нибудь колкость Инессе, как представилась импозантная женщина, пятидесяти лет, в неоново-розовом леопардовом платье.
«Из тебя Инесса, как из меня баронесса, — почему-то подумала Валя, отметив про себя, что отчество женщина не назвала. — Молодится».
А впрочем, почему бы и нет? Её это совершенно не касается. Каждый живёт так, как считает нужным. Вот только и её, Валентину, в ответ, трогать не надо и таким осуждающим взглядом окидывать тоже.
«Неужели она никогда не видела женщин в мужской одежде? — задавалась вопросом домработница. — Подумаешь, вещи немного большие и висят на мне, как на вешалке… Это не повод нос задирать и пренебрежительно хмыкать. Эх, — вздохнула она. — Я тоже когда-то нос задирала и считала себя самой-самой… Неотразимой. Сексуальной. Лучшей. Крутилась и суетилась вокруг своего мужа, в рот ему смотрела, дышать забывала… А оказалось, что ему адреналина не хватало. Скучно стало, что его любят верно, преданно и беззаветно. Вот и Миша, такой же, как все мужчины, — невесело думала, вытирая хрустальные элементы люстры. — Прыгает на всё, что блестит, — ей хотелось захихикать. Она вспомнила взгляд мужчины, когда он столкнулся с ней в клубе. — Страстный! — сердце ёкнуло. — Ещё какой страстный… Но не для меня. Не нужны мне отношения с мужчиной, который женщину воспринимает только как существо для утех».
Она знала, что постельные приключения, даже самые жаркие и необычные, в итоге приедаются. А уж такого ловеласа, как Михаил, избалованного женским вниманием, вряд ли она чем-то сможет удивить.
— Вот и отлично, — буркнула себе под нос Валентина, спускаясь со стремянки.
— Валя, — поджидала её внизу Инесса. — Я хотела бы отдать вам несколько своих старых вещей. Я их выбросить собиралась, но решила пожертвовать вам.
— Спасибо, но у меня достаточно вещей, — возразила домработница женщине.
«Неужели она не понимает, что только что унизила меня? Хотела выбросить, но решила пожертвовать… Такое ощущение, что я с помойки одеваюсь».
— Я понимаю ваш сарказм. Рубашка на вас действительно брендовая и дорогая. Но она мужская! И явно не вашего размера. Такое впечатление, что вы только что выпорхнули из чьей-то постели.
«А вы недалеки от истины», — улыбнулась про себя Валя.
— Простите, но это никак не отражается на качестве моей работы, — тихо ответила она.
— Всё равно, — не слушала её Инесса. — От таких подарков не отказываются. Не понравится. Выбросите. И всё.