Мужчина несбывшейся мечты
Шрифт:
– Почти, – серьезно кивнул Сергей. – Закрытый карьер за Мытищами. Там окопались неизвестные люди, что-то рыли по ночам. Пришлось сидеть в засаде трое суток. Загорал. Они стреляли. Были трупы, но вопрос решился, наконец. Склад наркотиков прикрыли. А ты как? Работы много?
– Это сегодня у тебя шутка такая?
– Да. Не смешно? Я, конечно, в курсе. Слежу за вашими подвигами. Слава, а вот это не у вас? Вы не занимаетесь этим делом?
Сергей положил перед Земцовым газету, в которой была обведена красным фломастером заметка криминальной хроники. «В Москве этой ночью неизвестный напал на ученого-физика Антона Сереброва. Его ударили в спину
– Я это видел, – неохотно сказал Земцов. – Дело в отделении, сотрудники которого обнаружили. Не вижу сложности, и пока нет трупа. Мы все же отдел по расследованию убийств. Неужели тебя успел кто-то нанять? Через несколько часов после нападения?
– Для начала замечу, что труп – дело времени. Это точно покушение на убийство. Я спрашивал у хирургов: там миллиметра-двух не хватило для мгновенной гибели. А вопрос со мной и вовсе интересный. Меня наняли недели за две до этого происшествия. Отец жертвы. Андрей Петрович Серебров, довольно известный профессор-филолог. У него были основания полагать, что старшему сыну угрожает какая-то опасность. Просил незаметно для Антона поискать источник угрозы рядом с ним. Это было не очень сложно: у человека не так много контактов. Узкий круг общения. Очень строго очерченная жизнь. Я успел лишь немного составить представление о подводных течениях жизни Антона Андреевича Сереброва. И вот такая неприятность. Покушение.
– Сейчас нет времени выслушивать полностью твой доклад по делу. Но начало интересное. Я, как и ты, питаю слабость к культурным людям. Особенно когда они начинают охотиться друг за другом. Да, работаем вместе. Продолжай рыть. Я подпрягусь в нужное время. Сейчас запрошу дело.
– Очень рад, мой генерал.
Сергей пожал Земцову руку и вышел. Он был благодарен другу. Дело не только в хорошем клиенте, интересном деле. Сергей очень жалел Антона Сереброва. Он не должен был ничего знать о криминале. На редкость добрый и красивый человек. Не так давно женился. И такой же у него отец. Хрустальный интеллигент, точнее не скажешь.
Кристина
Я проснулась в семь утра и поняла, что все же провалилась этой ночью в сон. Но я спала чуть больше часа. Было пятнадцать минут шестого, когда я в очередной раз посмотрела на часы, прежде чем закрыть глаза.
До двух часов ночи я бродила по квартире, постоянно набирая номер Антона. Он был доступен, просто не отвечал. Потом – вне доступа, видимо, телефон разрядился. Я выпила стакан воды, умылась и легла. С трех часов ночи я провожала глазами каждую минуту. А в голове тикала одна мысль: «Случилось».
Ни разу за три года брака Антон не приехал домой после двенадцати. Когда задерживался, всегда звонил.
В восемь утра позвонил Андрей Петрович и сказал, что на Антона ночью напали. Что нашли его в другом районе, хотя его машина была у ограды нашего дома.
А через час мне позвонили из полиции, сообщили, в какой Антон больнице. Я не могла ни думать, ни чувствовать. Странное ощущение пустоты. Как будто все не со мной. Я даже не представляла, как добраться до больницы. Натянула джинсы, майку, спустилась к своей машине, но не смогла ее завести. Я расплакалась от беспомощности и позвонила Марии. Она охнула и пообещала, что сейчас спустится с ключами от своей машины.
Мария подогнала свою машину, вышла, и я испугалась. Она была страшно бледная, волосы растрепанные,
Всю дорогу я вяло думала лишь о том, что Мария не пыталась меня утешить и подбодрить. Не представляла себе, что ее так потрясет известие о том, что с Антоном что-то случилось. Но может, она знает больше? Она всегда знает больше других. Может, он уже не в реанимации? Вдруг Антон…умер? Что еще могло так испугать Марию?
С трудом нашла эту больницу, шла по коридору, с трудом переставляя ноги, как по туннелю, забитому ватой. Пахло йодом и другим светом. Ко мне вышли, что-то говорили. Никуда не пустили, только взяли телефон.
Я решила обдумать всю информацию дома. Только, когда закрыла все двери, сбросила с себя пропахшую несчастьем одежду, сумела вспомнить все по порядку, как мне рассказали. Антона нашли в восточном районе Москвы истекающим кровью. Удар нанесли в спину. Задеты сердце и легкие, он без сознания, надежды мало, но оперировать будут. Кто и почему это сделал – неизвестно. Мне придется отвечать на вопросы полиции, иначе убийцу не найдут.
Не знаю, сколько часов я просидела без движения. Вдруг очнулась и почувствовала, что очень хочу есть. Вынула из холодильника все, что можно было сразу кусать и глотать, и положила на стол без тарелок. Я жадно ела колбасу, откусывала хлеб от целого батона, жевала холодные, безвкусные котлеты. Я грызла все это, как будто пришибленный организм требовал подтверждения того, что я жива. Что я буду жива, даже если Антона не спасут. Я не видела его, я еще не могла представить себе его боль, душа еще не рвалась от жалости. И для жалости тоже нужны силы. А силы вытекли из меня.
Я продолжала жевать, когда в дверь позвонили. Это пришла Мария.
Она была все такая же белая, посмотрела на меня изумленно, прошла в кухню, увидела остатки моего дикого обеда и почти закричала:
– Что ты делаешь?! Ты, наверное, сошла с ума! Сидишь и жрешь, когда муж умирает? Ты даже не сказала мне, жив ли он. Я звоню туда, но мне не дают справок. Ты забыла, что забрала мою машину. Я, как в клетке, не могу никуда поехать, узнать, спросить…
Мария никогда на меня не кричала. Но и беды такой у нас с ней не было после смерти моих родителей. А тогда мы тоже по-разному реагировали. Мария рыдала, узнавала, звонила, требовала чего-то для меня. Опять рыдала, уже от жалости ко мне. А я была заторможенная и отупевшая. И да, я и тогда хотела есть. В холодильнике остались только помидоры. Я сидела и ела один за другим, сок стекал по мне, как жидкая кровь. Только, когда какая-то тетка произнесла слово «детский дом», я подумала, что лучше бы погибла с родителями в машине. Мария меня спасла.
– Успокойся, Мария, – пробормотала я. – Антон пока жив. Нехорошо так убиваться по живому. Да, я хочу есть. И я жду, когда ты все узнаешь и расскажешь мне. Как всегда. Я без тебя не знаю, что мне делать.
Мария сразу замолчала, подошла и прижала меня к себе. Мне стало теплее. Я под ее взглядом согреваюсь, как под лампой накаливания. Какая же она прелестная всегда, моя молодая неродная мама.
Андрей Серебров
Сергей Кольцов посоветовал мне не ездить пока в больницу. Сегодня к Антону не пустили даже Кристину. Он позвонил и сказал: