Мужчина, женщина, ребенок

Сигал Эрик

Любовь к Николь? Нет. Кроме ярости, он теперь ничего к ней не испытывает.

Мальчик, которого он никогда в жизни не видел?

Двигаясь как зомби, он вышел на автостоянку. Он был охвачен смятением и страхом. Надо с кем-нибудь поговорить. Но на всем белом свете у него был только один близкий друг, который по-настоящему его понимал.

Его жена, Шейла.

2

К этому времени шоссе почти опустело, и до Лексингтона он добрался слишком быстро. Времени не хватало. Чтобы взять себя в

руки. Чтобы собраться с мыслями. Черт побери, что я ей скажу? Как я посмотрю ей в глаза?

— Ты почему так поздно являешься домой, Роберт? Девятилетняя Паула постоянно разучивала роль его жены.

— Заседание кафедры, — отвечал Роберт, притворившись. Будто не заметил, что младшая дочь, игнорируя строжайший запрет, опять назвала его по имени.

На кухне Джессика Беквит, в свои двенадцать с половиной лет изображавшая двадцатипятилетнюю, беседовала с матерью. Тема: психи, кретины, зубрилы.

— Говорю тебе, мама, во всей нашей школе нет ни одного порядочного мужчины.

— Что тут происходит? — спросил Роберт, входя в кухню и целуя двух старших женщин. Он твердо решил вести себя естественно.

— Джесси недовольна качествами представителей противоположного пола, вернее, полным отсутствием таковых в ее школе.

— Так может, перевести тебя в другую школу? — шутливо предложил он.

— До чего ж ты все-таки бестолковый, папа. Весь штат Массачусетс — один сплошной ослиный заповедник. Затхлая провинция.

Шейла бросила примирительный взгляд на мужа.

— Так что вы предлагаете, мисс Беквит? — спросил он.

Джесси покраснела. Отец прервал ее на самом интересном месте.

— Мама знает, — отвечала она.

— Европу, — пояснила Шейла. — Твоя дочь мечтает нынешним летом поехать в Европу специальным туром для тинэйджеров.

— Но ведь строго говоря, она еще не тинэйджер, [2] — возразил Роберт.

— Ой, папа, да не будь же таким педантом, — вздохнула Джессика. — Я достаточно взрослая, чтобы ехать.

2

Формально говоря, к тинэйджерам (teenagers) относятся дети от 13 до 19 лет.

— Но и достаточно юная, чтобы еще годик подождать.

— Папа, я категорически отказываюсь провести еще одно лето в лоне нашей буржуазной семьи на скучной Кейп-Коде.

— Тогда иди работать.

— Я бы с удовольствием, но меня по возрасту не возьмут.

— Q.E.D. [3] , мисс Беквит, — удовлетворенно объяснил Роберт.

— Пожалуйста, отстань от меня со своими премудростями. А что, если вдруг разразится атомная война? Ведь я могу погибнуть, так и не увидев Лувра.

3

Quod erat demonstrandum — что и требовалось доказать (лат.).

— Джессика, —

возразил Роберт, искренне радуясь, что можно отвлечься от обуревавших его мрачных мыслей. — Из достоверных источников мне недавно стало известно, что еще по крайней мере три года атомной войны не будет. Ergo [4] , тебе хватит времени осмотреть Лувр, прежде чем мы все загнемся.

— Папа, оставь свои дурацкие шуточки.

— Джесси, но ведь ты первая завела этот разговор, — вставила Шейла, испытанный рефери на матчах по боксу между отцом и старшей дочерью.

4

Ergo — следовательно (лат.).

— Да ну вас! С такими людьми, как вы, бесполезно разговаривать. — Тяжко вздохнула Джессика Беквит и, преисполнившись презрения, выплыла из кухни.

Они остались вдвоем. Почему она сегодня такая красивая, — подумал Роберт.

— Она несносна. Нужно законодательно отменить трудный возраст у подростков, — сказала Шейла, направляясь к мужу за ежевечерним поцелуем, которого она дожидалась с самого утра. — Ты почему так поздно являешься домой, Роберт? Опять слушали разглагольствования «уважаемого коллеги»? — спросила она, обнимая Роберта.

— Да. Он был сегодня на редкость невыносим.

За долгие годы супружества они разработали нечто вроде тайного кода. Так например, кафедра Роберта состояла из трех мужчин, двух женщин и «уважаемого коллеги» — Герберта Гаррисона, напыщенного многословного осла, который вечно был со всеми не согласен. Друзья Беквитов тоже проходили под разными кличками: Драная кошка, Обезьян.

Семейная жизнь Беквитов была идеально синхронизирована. И Шейла обладала радаром, безошибочно фиксировавшим тончайшие оттенки эмоций мужа.

— Ты не заболел?

— Нет, а что?

— У тебя какой-то бледный вид.

— Это бледность истинного ученого. Достаточно двух дней на Кейп-Коде, и я стану бронзовым.

— Все равно, обещай мне, что сегодня не будешь работать.

— Ладно, — отозвался Роберт (как будто он сегодня сможет сконцентрироваться на чем-нибудь!). — А у тебя остались какие-нибудь дела для издательства?

— Ничего срочного. Я все еще пытаюсь разобраться в этой писанине о русско-китайских дипломатических отношениях. Должна тебе сказать, что даже для университетского профессора проза Рейнгардта слишком мутная.

— Детка. Если все ваши авторы будут писать как Черчилль, ты останешься без работы. Слушай, давай не будем сегодня ничего делать.

— Чудесно. Что ты задумал? — ее зеленые глаза засияли.

— Хорошо. А пока накрой на стол, ладно?

— Папа, а когда тебе было столько лет, сколько мне, до которого часа тебе позволяли смотреть телевизор? — обольстительно улыбаясь, спросила Паула.

— Когда мне было столько лет, сколько тебе, телевизоров вообще не было.

— Неужели ты такой старый?