Мужчины не плачут
Шрифт:
Гелена ушла, на прощание громко хлопнув дверью. Серебряный расслабленно откинулся в кресле, довольно усмехнулся — вот он и разобрался со своими дамами. Теперь наконец можно заняться делами, но сначала кофе…
Он выглянул в приемную, растерянно посмотрел на пустующее место секретарши. Негодница! Наверное, сбежала в кафе. Обычно, когда у него были посетители, она так не делала — мало ли что может понадобиться шефу, — а теперь вот ушла. Серебряный закурил, набрал Машин номер. Через мгновение откуда-то из недр письменного стола послышался
Значит вот как она его себе представляет. Серебряный криво усмехнулся.
Есть совершенно не хотелось. Маша заказала кофе и двадцать минут с бездумным видом сидела над полной чашкой. Она и помыслить не могла, что все это так сильно ее заденет. Сегодня она получила еще одно доказательство тому, как к ней относится ее босс. И если сейчас оставить все как есть, то потом уже просто не за что будет себя уважать. Ее Серебряная пора подошла к концу…
…Серебряный ее уже ждал. Не успела Маша переступить порог приемной, как услышала его язвительный голос.
— Где это вас носит, Мария Андреевна? — босс стоял у окна спиной к ней.
— У меня обед. — Маша показала язык его напряженной спине.
— Где ваш мобильный?
— Не знаю. Оставила где-то, — соврала она.
— Где-то оставили? — Серебряный наконец обернулся, и Маша вдруг поняла, что он не злится, а очень даже наоборот — веселится. — Так давайте вместе его поищем. — Он достал из кармана пиджака свой телефон.
Когда в приемной раздался звериный рык, Маша едва не застонала от досады.
— Ой! А что это у нас такое?! Кто это так рычит?
— Это мой мобильный.
— А что у него с голосом?
— Охрип. — Машу вдруг задело веселье шефа.
— Охрип, говорите? А позвольте полюбопытствовать, что означает этот злобный рык?
— Он означает, что мне звонит мой босс.
— А ваш босс что, такой зверь?
— Мой босс не зверь, мой босс — козел…
Она не понимала, что на нее нашло. Никогда раньше Маша не позволила бы себе такого.
Добрую минуту Серебряный просто молчал, а потом холодно сказал:
— Мария Андреевна, пройдемте в мой кабинет.
Маша уже приготовилась к тому, что он будет на нее орать, что, возможно, теперь он ее точно уволит, но она оказалась совсем не готова к тому, что произошло…
…Она пыталась сопротивляться. Она даже обозвала его дураком и уродом. А он, стаскивая с нее блузку, весело сообщил, что он вовсе не урод и что это она сама маленькая дура.
А потом она страшно боялась, что кто-нибудь может войти…
А потом она перестала бояться и как-то даже забыла, из-за чего на него обижалась…
— Людмила —
Маша молча смотрела в окно — на ветках каштанов серебрился снег. Вот она — ее Серебряная пора, во всей красе…
— А Гелена мне вообще никто. Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Ну, и какие ты сделала выводы?
— Людмила ваша старая знакомая, а Гелена вам никто.
— Умная девочка, — он поправил узел галстука.
— А кто я? — вдруг спросила она.
— Ты.
— Да, кто я для вас?
— Ты, — он задумался, — ты мой сотрудник.
— И вы со всеми так… сотрудничаете?
— Я так сотрудничаю только с тобой. Мне очень нравится с тобой сотрудничать. — Серебряный подошел к ней вплотную, погладил по волосам. — От нашего сотрудничества я получаю глубокое моральное удовлетворение.
— Моральное, — невесело усмехнулась она.
— Ну и физическое, разумеется. — Он поцеловал ее в шею.
Маша о многом хотела его спросить, коль уж они наконец затронули эту больную тему, но в тот самый момент, когда она уже почти решилась, дверь кабинета распахнулась.
— Иван Матвеевич, вот ваши… — на пороге в изумлении застыла Альбина. От ее цепкого взгляда не укрылось ничего: ни то, как небрежно завязан галстук Серебряного, ни то, как побледнела его секретарша, ни то, на каком непростительно неприличном расстоянии друг от друга они стоят…
— Вас учили стучаться? — рыкнул Серебряный, усаживаясь в свое кресло.
— Простите, — Альбина испуганно моргнула. — Степан Петрович просил передать вам эти бумаги.
— Ну так передавайте, — Серебряный потянулся за сигаретами. — Мария Андреевна, не стойте столбом! Сварите наконец мне кофе!..
Им так и не удалось поговорить. В три часа Серебряный куда-то спешно уехал, оставив Машу наедине с невеселыми мыслями. В их более чем странных отношениях так ничего и не прояснилось. Единственное, что ей удалось узнать, — это то, что Серебряному нравится с ней «сотрудничать». А что нравится ей самой? Чего она хочет?
Ответа на этот простой в общем-то вопрос у нее не было. То, что жило в самом потаенном уголке ее души, не отзывалось на ее вопросы, оно отзывалось только лишь на прикосновения Серебряного…
Зима закончилась на удивление быстро. Маша оглянуться не успела, как ушли холода и растаяли сугробы. Даже начало весны прошло мимо нее. Обычно она очень трепетно относилась к первым весенним дням. Ей нравилось думать, что зима наконец позади и теперь с каждым днем будет становиться все лучше: теплее, светлее, радостнее. Этот год стал исключением. В этом году Маша опомнилась лишь в начале мая.
Она очень хорошо запомнила тот день. Утро седьмого мая началось не так, как обычно — Серебряный не потребовал кофе.