Шрифт:
Предисловие
Время от времени мы с Алиной пишем рассказы в соавторстве. Обычно я создаю монстров, нагнетаю ужас и прорабатываю мистическую часть, а Алина добавляет детали: описывает житейские ситуации, делает героев более реальными, а иногда и приправляет всё это юмором. И вот этих рассказов накопилось так много, что хватило на целую книгу. Надеемся, вы получите удовольствие от нашего первого совместного сборника.
Приятного прочтения!
Биоматериал
Последний
И так хорошо было возвращаться домой после уроков в компании Алины.
Все школьные годы я знал себя как тихого парня, незаметного, словно тень. Никогда бы не подумал, что судьба сведет меня с такой хулиганистой девчонкой, как она. Алина носила похожие друг на друга футболки с мультяшными принтами, синие кеды и светлые джинсы, которые, как мне казалось, порезала сама. Я видел иногда ее в коридорах, но не знал о ней ничего. Только то, что учителя часто ругали Алину за бунтарский вид, когда она приходила без школьной формы. Каждый раз девушка виновато кивала головой на упреки преподавателей, но потом повторяла свои выкрутасы снова.
Мы познакомились случайно в очереди к торговому автомату на первом этаже. Алина устроила со мной ссору из-за того, что я купил последнюю банку ее любимой газировки. Она искренне считала, что это не честно, и я должен был отдать ей напиток просто так. Потом мы долго смеялись над этой нелепой ситуацией.
Девушка училась на класс младше. И уже тогда, в сентябре, я понимал, что наша встреча – ценный подарок. Ведь через год я собирался уехать на учебу в другой город, а Алине предстояло остаться в школе.
Что бы там у нас не вышло – следующей осенью мы уже будем далеко друг от друга.
Эта девушка была моей противоположностью. Она в любой момент могла «поймать дурнину» и втянуть меня в свои… почти… безобидные шалости. Однажды Алина повела меня купаться в запрещенное место на карьер, а когда нас заметил сторож с собакой, мы похватали вещи и дали деру!
А однажды, гуляя в районе садового товарищества, Алина попросила нарвать ей букет цветов с чужой дачи. И я это сделал, рискуя получить по шее. На что только не пойдешь ради девушки.
С Алиной я чувствовал себя живым и знал, что у меня есть шанс не просто прожить этот год, а сделать его незабываемым. Знал, что у нас будет еще много прекрасных моментов и не хотел их упускать.
Мне казалось, между нами намечалось что-то интересное, но боялся делать первые шаги. Вдруг скажет, что мы только друзья и ничего больше… Я решил: пусть все идет своим чередом. Время покажет.
Несмотря на грусть от предстоящего расставания, во мне горела искра надежды.
Очередной школьный день закончился, и мы с Алиной шли домой. Дорога в наш район тянулась мимо леса. Девушка поглядывала в еловую чащу за шоссе, и у нее на лице было написано,
– Влад, а там же кладбище, да? Пошли погуляем! – предложила она.
И прежде чем я успел ответить, Алина побежала к пешеходному переходу.
В лесу было прохладно. Пахло опавшей хвоей. Мы прошли по тропинке, перекидываясь шутками на тему смерти и похорон.
И наконец, оказались среди оград, крестов и мраморных плит. Десятки фотографий, десятки лиц. Имена, даты, надписи: «Из жизни ты ушла мгновенно, а боль осталась навсегда», «…а я рядом, только не могу обнять», «Вечная память от детей и внуков». На могилах лежали цветы, свежие и увядшие. Пыльные пластиковые венки и растаявшие свечи.
Я никогда не любил кладбищенскую атмосферу. Запахи воска и земли, тесные проходы между оградами. Делать там нечего… Я просто шел за Алиной, потому что она этого хотела.
Мы пересекли весь участок с захоронениями и устремились глубоко в лес. Могилы остались позади.
Подруга уверенно двигалась вперед, а я глядел на густые деревья с некоторой тревогой и думал: «Не заблудиться бы!».
Чем дальше, тем темнее. Солнце опускалось все ниже, и чащу затягивало мраком.
Вдруг Алина остановилась.
– А это что такое? – спросила она, указывая куда-то вдаль.
Я присмотрелся и увидел ряды деревянных шестов с табличками. Земля под ними была перепахана.
Девушка побежала вперед, присела рядом с одной табличкой и крикнула:
– Владос, смотри!
Я подошел к ней, присел рядом и прочитал надпись: «Неустановленный мужчина», в метре от этой таблички была другая, с такой же неясной надписью: «Неустановленная женщина, 50 лет и более».
– Что это такое? – удивился я.
– Походу, кладбище! Для бездомных, – ответила Алина, в ее круглых глазах горел испуг.
В этот момент я почувствовал холод. Не от вечернего воздуха, а от того, в какое место мы забрели. Кладбище для бездомных. Вот как их хоронят. Без почестей, под табличками с безликими надписями.
На шестах другого типа и вовсе были какие-то трехзначные цифры. Даже пол не указан. А на самых старых – жуткое слово трафаретными буквами: «Биоматериал».
– Трындец! – сказала девушка без своей привычной веселости. – Будто огурцы посадили! Мне на самом деле плевать, как меня похоронят. Но это уж как-то совсем неуважительно. Лучше пусть меня просто сожгут в огороде, чем закопают под табличкой «Биоматериал».
Я молча кивнул. Меня тоже зацепило это слово. Будто речь шла не о людях, а о каком-то сырье.
Мы молча стояли, глядя на ряды табличек посреди леса.
Я задумался о рождении и смерти человека. Все люди приходят в этот мир безымянными кричащими младенцами, но сразу получают имя и фамилию. Потом они взрослеют, обретают личность, проживают жизнь, а затем умирают. Их помнят близкие, а иногда и следующее поколение. Ориентиры памяти – это имя, фамилия, дата рождения и смерти. Запись о том, что человек когда-то существовал.