Мужики что надо
Шрифт:
Между большими людьми воровского мира вышел конфликт, вернее, он закончился, так как тянулся уже довольно-таки давно. Мелкой сошки Виктора Шувалова это на первый взгляд вроде бы никак не касалось, но только на первый. В результате разрешения конфликта бонз сложилась очень привлекательная для Виктора Сергеевича ситуация - Башмак лишился своей поддержки: его заступник погиб. Однако Башмачников продолжал вести себя как ни в чем не бывало.
Обо всем этом и рассказал Шувалову Альгис, дав ему постепенно привыкнуть к мысли, что если тот убьет
– Мне бы хотелось выйти отсюда хотя бы и через девять лет, - признался сокамернику Шувалов в следующей беседе. Произнес он это таким тоном, что становилось ясно - для него вопрос состоит не в том, чтобы прирезать Башмака, а в том, чтобы не понести за это ответственности.
– Я же тебе про то и толкую, - кивнул Альгис. Говорил он почти без акцента, так как до посадки довольно долгое время прожил в Москве.
– Надо сделать все с умом.
– Мне понадобится какое-нибудь оружие - "сопротивлялся" Шувалов, отлично понимавший, что за этим дело не станет. Он уже начал догадываться, откуда, как говорят, растут рога в этом деле, и понимал, что оружие найдется - И потом, если Башмака пришьют, вертухаи тут все перероют, могут найти, э-э-э, орудие преступления.
– Пусть тебя это не волнует, - твердо произнес Альгис и спросил: - Так ты согласен?
– Да.
На следующий день у одного из зеков работавшего на циркулярной пиле, каким-то образом отлетел от бешено вращавшегося диска кусок бруса и ударил прямо в закопченное окно под потолком. Вертухаи засуетились, стали искать осколки стекла, собрали, да вроде не все - один или два, наверное, провалились в снег. Так во всяком случае решили охранники
Ночью Сломинскас разбудил задремавшего Шувалова и прошептал на ухо:
– Смотри.
– Что это такое?
– удивился Виктор Сергеевич, увидев в руке сокамерника некий узкий продолговатый предмет, завернутый в тряпку.
Сломинскас осторожно взялся за краешек обертки и, приподняв её, развернул сверток, в котором оказался тот самый, провалившийся в снег кусок грязного закопченного стекла длиной сантиметров тридцать-тридцать пять.
– Ну, что скажешь?
Шувалов едва заметно покачал головой, а Альгис пояснил:
– Вот здесь можно сделать ручку - обмотаем тряпкой, а сверху прихватим изолентой.
– Когда и где?
– коротко спросил Шувалов.
– Завтра, - ответил Сломинскас.
– Когда он напарится вдоволь и пойдет под душ, - ты знаешь, он там может торчать довольно долго...
Потом ему должны будут привести Ольгу, ту, здоровую, которую в прошлый раз приводили.
А вместо неё придешь ты.
– Альгис скривил губы в ухмылке.
– Ребята дадут знать. Там стоят шайки, это, - сокамерник спрятал стекло, - ты найдешь в нижней из них. Усек?
Шувалов кивнул.
Да, он не ошибался: интересы определенной группы заключенных и администрации
Внезапно поезд сбавил ход и начал быстро тормозить, но не остановился вовсе, а поплелся "шагом".
Виктор Сергеевич приоткрыл дверь. Генриха в коридоре не было, только жилистый, подвижный Мао и двухметровый громила, мастер спорта по боксу Хруст. Родионов придавал такое большое значение операции, что послал вместе с Шуваловым своих персональных, всецело преданных только ему одному телохранителей. Оба действительно были лично обязаны Хирургу жизнью.
Поезд замер на рельсах.
– Все в порядке, Виктор Сергеевич, - сказал кунгфуист Мао, невысокий суховатый человечек с раскосыми, как у китайца, глазами.
– Просто красный загорелся, наверное, пропускаем когото, мы идем минут на пять раньше графика.
Шувалов кивнул:
– Хорошо, Аскар.
Мао закрыл дверь.
Шувалов все чаще и чаще обращался к Хирургу с просьбой послать на ту или иную операцию личных телохранителей исследователя. Граф любил иметь с ними дело. Ребята отличные - умные и прекрасно подготовленные физически.
Поезд дернулся и тронулся, медленно набирая скорость. Шувалов вновь принялся смотреть в окно.
Распростертое тело Башмака лежало на кафельном полу душевой. Кровь из нескольких ран, нанесенных смертоносным оружием Шувалова, смешиваясь со струями воды из громко шумевшего душа, быстро убегала в зарешеченный водосток. Отставной старшина стоял и точно во сне смотрел на поверженного врага. Это был третий человек, убитый Виктором Сергеевичем.
Первым был тот засранец-новобранец, который хотел пришить его, но сам оказался покойником.
Вторым - не в меру смелый инкассатор, отдавший жизнь за казенное добро. Сколько же из-за этого кретина вышло дерьма!
Сломинскас оказался человеком слова, и на следующий день после их разговора он сумел устроить так, что Шувалов и Башмак оказались в душевой одни. Виктор понял, что момент наступил, он достал из шайки свой стеклянный нож и вышел из-за фанерной перегородки. Башмак что-то мурлыкал, подставляя свою коротко стриженную голову, покатые, покрытые веснушками хилые плечи, волосатую грудь и кривую спину под горячие струи. Он стоял лицом к стене. Шувалов подошел к нему и стал рядом.
– Башмачников Виктор Авдеевич, - произнес, отчеканивая каждое слово громким, привыкшим отдавать команды голосом отставной старшина, сжимая рукоятку своего направленного лезвием вниз импровизированного ножа. Он зная, что не чаявший беды Башмак сейчас медленно повернется к нему лицом, скорее всего решив, что за его спиной находится охранник, который привел бабу.
Шувалов не ошибся, пахан медленно повернулся и уставился на него с неподдельным интересом. Еще когда Башмачников только поворачивался, Виктор знал, куда и как ударит его.