Мужики что надо
Шрифт:
Парень продолжал стонать.
– Ты себе и представить не можешь, как противно убивать бесплатно... Да не ори ты так, всех разбудишь, - сказал Лео, брезгливо поморщившись и снова нажимая на курок.
Сразу стало тихо.
Киллер отпихнул ногой газовик последнего убитого, собрал с асфальта стреляные гильзы и, окинув взглядом машину, оценил результаты трудов бригады.
"Черт!
– сказал он сам себе.
– Надо было заставить этого придурка поставить на место болты, а то теперь самому придется".
– Грязные ублюдки!
– выругался Лео вполголоса, оценивая
ущерба.
– Я что, автослесарь, что ли? Как же вы мне все надоели!
– добавил он, беря в руки ключ.
* * *
Омар подошел к своей машине и, осмотрев её, убедился, что никто в его отсутствие к ней не прикасался. Это его немного успокоило. Он поднял глаза и увидел быстро приближавшегося компаньона. Василий не дошел до Маркиза ещё пятидесяти метров, а Омар уже понял, что Коновалов зол, как черт. Это могло означать только одно - Ревякину удалось уйти.
– Ушел, сволочь!
– подтвердил обливавшийся потом и дышавший, как паровоз, Василий догадку товарища.
– Я так и подумал, - кивнул Хафизов.
– "Рафика" нет, они, наверное, приехали на нем.
– Ты страшно догадлив, Омарик, тебе, наверное, уже говорили об этом? передразнивая компаньона, заявил бывший оперативник.
– Я в этот "рафик" всю обойму разрядил, да что толкуто... Километра полтора, наверное, за ним гнался. У, сука!
– На чем же ты за ним гнался?
– спросил Маркиз и тотчас понял: вот об этом-то как раз спрашивать не следовало. Но слово, как известно, не воробей На реактивном самолете, мать твою!
– взвился капитан, словно бы только этого вопроса и ожидавший.
– Да я просто спросил...
– проговорил Омар примирительным тоном, изо всех сил стараясь не подхлестывать гнев бывшего оперативника, по внешнему виду которого и без каких-либо вопросов было понятно, что эти самые чертовы полтора километра он проделал не иначе как галопом.
– Ползли два таракана, один интеллигентный, а второй просто спросил, плотоядно улыбаясь, проговорил Василий.
– Слышал такой анекдот? Ты спросил, да? Ты просто гений по части вопросов! А вот давай-ка я тоже спрошу:
куда девался твой? Я что-то не вижу его здесь.
– Там, - Омар небрежно махнул рукой, показывая в сторону крыши дома.
– Вот как? Надеюсь, он в наручниках?
– с вызовом поинтересовался Коновалов, отлично зная, что никаких наручников у приятеля с собой нет и не было.
– Да нет...
– Нет?!!
– В этом не было нужды, - пожал плечами Маркиз.
– Он это... скончался.
– Совсем?
– Слушай, Вась, по-моему, это дурацкий вопрос. Если я говорю, что он скончался, то это, черт побери, значит, что он сдох. И лежит там дохлый!
– Дохлый?! Дохлый! Просто дохлый, и все.
Просто дохлый! Когда ты начнешь понимать оперативную работу? Это был свидетель, понимаешь, да? Не понимаешь? Сви-де-тель!
– Послушай, Вась...
– начал Маркиз, чувствуя, что начинает злиться. Какого черта, никогда не разберется, сразу же орать! Всегда так!
– Нет, это ты послушай, О-мар! Причем послушай внимательно. Если бы я хотел просто пристрелить эту падлу гребучую - Ревякина, то он был бы уже покойным или, как
Должен арестовать того, который достался тебе...
– Так что же ты своего не арестовал?
– ляпнул Маркиз, которому вдруг надоело выслушивать несправедливые упреки компаньона. Омар успел уже пожалеть о своей неосторожности, но было, как всегда, поздно. "Что за привычка, а?
Сначала делать, а потом думать..."
– Да ты что, сука, надо мной издеваешься?
Я же только что тебе сказал: я его не догнал просто потому, что у меня не было машины!
– Слушай ты, бугай, я тебе никакая не сука, понял?! Если бы ты не отрастил брюхо себе до колен, то, может быть, смог бы побыстрее шевелить своей жирной задницей!
– заорал совсем уже почти потерявший самообладание Маркиз, ещё больше злясь на себя за то, что говорит сейчас языком компаньона и даже с его интонациями.
Он понимал, что его слова совершенно несправедливы, потому что хотя Вася и пил многовато, и, конечно же, давно потерял спортивную форму, но в недостатке проворства, когда это требовалось, его трудно было упрекнуть. И ещё одно Маркиз прекрасно понимал: причиной его собственного бешенства были слова, сказанные перед смертью Хоботом, но капитан-то этого не знал, а следовательно, сейчас будет буря. И буря не заставила себя долго ждать!
– Ты мне ещё смеешь указывать! Ну, так я тебе башку-то оторву!
– завопил Коновалов, и его пудовый кулак засвистел в воздухе, стремясь до основания стереть на лице Маркиза все выпуклости, как-то нос, брови, губы. Но лицо это в самый последний момент бессовестно нырнуло куда-то вниз, и обладатель мощного кулака непременно упал бы, если б товарищ не поддержал его, услужливо выбросив вперед свой твердый, точно сделанный из гранита, кулак.
У Коновалова потемнело в глазах, на мгновение ему показалось, будто ему со всего маху ктото врезал ломом по животу.
"Да нет, ломом-то, пожалуй, было бы не так больно", - мелькнуло у него в голове, но с юности качанные-перекачанные мускулы брюшного пресса выдержали, спасая своего хозяина от неминуемого позора.
"Да он что, чугунный, что ли?
– мелькнуло в голове у Омара, - я же таким ударом стену кирпичную прошибить могу".
Удар был настоящим боксерским Ему Маркиза научил покойный Василий Прохоров во время их тайных спаррингов за запертыми дверями зала профилактория, где тренировалась ганджиевская "команда" Маркиз показывал своему спарринг-партнеру разные захваты и броски, которым его научил старик самурай, а эксчемпион России делился своей техникой.
Маркиз отскочил и стоял теперь спиной почти вплотную к своему автомобилю, ожидая повторной атаки Позиция эта была не слишком-то удобной для схватки со столь опасным противником, ибо существенно сокращала возможности для маневрирования, лишая гораздо более легкого, чем противник, Омара очень важного преимущества.
– Что, съел?
– злорадно спросил Вася.
– Сам-то что, не съел?
– отозвался напарник не менее злопыхательским тоном.
– А ты не ныряй, держи удар, как мужик.