Мужская работа
Шрифт:
На дальнем от входа столе располагалась груда пульсирующей слизистой плоти — кольца, как у свернувшейся в клубок огромной змеи, или ярко окрашенные пятнистые щупальца, ни головы ни хвоста. И сбоку торчала на стебельке телефонная трубка прямиком из двадцатого века, похожая на толстую дверную ручку.
Отвращение заставило меня отшатнуться.
— Не ббойссся, — из-под зеленой чешуи донеслось хриплое карканье — смех, что ли? — Оно не кусссается.
— Я не боюсь, — соврал я. — Как говорить-то?
— Пррриложжи это к ухххху.
Желтые
Я взял «трубку», и обнаружил, что она горячая, под моей ладонью сократились мускулы. Мгновение поколебался, затем приложил к уху, и через мгновение забыл, где нахожусь, поскольку услышал голос Юли — немного усталый, но родной, знакомый до последнего обертона.
— Привет, Егор, — сказала она. — Как ты там?
— Жив, здоров, сыт и не мерзну, — выпалил я, ощущая, как по телу расползается приятное тепло: боже, как я ее люблю, как я хочу вернуться, и как только могу без нее? — Привет. Вы как?
— Ну так… — она помялась немного, и начала рассказывать.
Сашка в больнице, ее обследуют, все по плану, состояние пока стабильное, настроение не очень, папу вспоминает часто и все время спрашивает, когда же он вернется, обнимет ее и почитает сказку на ночь.
Горло у меня сдавило — каждый вечер я доставал из тумбочки плюшевого пингвинчика и смотрел на него, думая о дочери.
Эх, если бы я мог вернуться! Хотя что мне мешает? Договор разорвать несложно. Шагнуть в портал еще проще, и вот я уже в офисе ООО «Гегемония», а оттуда пятнадцать минут на такси.
Да только в этом случае уже через год мне некому будет читать сказки на ночь.
— Сама понимаешь, что я не могу, — уныло проговорил я. — Дело такое.
— Эх, ты… — сказала Юля. — Я понимаю. Расскажи хоть, что у тебя там? Ты где?
И тут я впал в ступор — если сообщить, что на линкоре могучей межзвездной империи я мчусь через космос, направляясь на войну непонятно с кем, то жена моя решит, что я свихнулся или наглотался какой наркоты. Не зря тогда дядечка в офисе сказал, что не может поведать мне о характере работы, что я не поверю.
— Пока все нормально, опасности нет, — я постарался, чтобы голос мой звучал бодро, но сам поежился от прозвучавшей в нем фальши: нет, как же, хотя тут и Равуда, наводящий на меня автомат, и горячая зона, куда я вновь могу попасть, и не отделаться так легко, и сумасшедшая Лиргана. — Надеюсь, что так и дальше будет… Это что-то… Большая частная военная компания.
— Но ты им зачем? — удивилась
— Служил же. Нас готовят… — я хотел рассказать о стрельбище, о негодном оружии, о знакомстве с Дирргом и о том, что встретил тут земляка, правда из Москвы, но тут в трубке раздался треск и она задергалась у меня в руке.
Я открыл глаза и возмущенно глянул на тиззгха.
— Человввек, не всссе можжжно говорррить, — сообщил он, раскачиваясь под плащом вперед-назад, будто готовая к атаке кобра.
И тут цензура!
— Але, але! Ты где? — прорезался на линии встревоженный голос Юли.
— Здесь, — сказал я. — Нас учат с утра до ночи. Но кормят хорошо, и не мучают. Народ разный, но в целом нормально… — я старался выбирать общие слова, чтобы меня не стали глушить снова, а о том, что у нас тут есть девчонки, решил вообще не говорить — жена у меня не ревнивая, ревнивая давно бы надавала мне по морде и бросила, но зачем ее нервировать. — Передай ангелочку, что я сильно-сильно ее люблю, и что скоро приеду, и что она будет здорова.
— Хорошо, передам. Мама твоя в порядке, я каждый день ей звоню…
Да, в следующий раз надо будет попросить о двойном сеансе связи, вдруг дадут.
— Врррремя! — объявил тиззгха, и я глянул на него с ненавистью — было же десять минут, неужели я их уже потратил.
— Сеанс кончается! — выпалил я. — Я тебя очень-очень люблю!
— И я те… — Юлю обрезали на полуслове, и трубка вывернулась у меня из руки.
Опустив голову, я поплелся к двери.
Сухпай в Гегемонии фасовали в упаковки из материала, похожего на фольгу, но куда более прочного. Знакомились мы с этим полезным объектом из солдатского багажа в оружейке, а наставлял нас, как обычно, Йухиро.
— Откройте, — велел десятник. — По одной штуке сегодня можно уничтожить.
Я аккуратно дернул за полоску с надписью «Тянуть сюда» и стрелочкой для идиотов. Фольга с хрустом разошлась, и я высыпал на стол кучу упаковок разного размера и конфигурации — бутылочка на треть литра, несколько плиток вроде шоколада, что-то круглое, и все в той же упаковке.
Шоколада я не нашел, его заменяла прессованная смесь орехов и вяленых ягод типа изюма — уголок я откусил с опаской, а потом схрумкал плитку целиком и потянулся за следующей. Подсушенное мясо заставило меня вспомнить о пиве, хотя я к алкоголю не очень, и пью редко, сыр оказался почти земным, только не желтым, а нежно-салатовым.
В бутылочке обнаружилась витаминная смесь, терпкая, словно терновник, и отлично утоляющая жажду.
— Мням-мням, ха-ха, — сказал Макс, который расправился с сухпаем раньше меня. — Обед дадут сегодня, интересно, или это все?
— Все бы тебе жрать, — укорил я его.
Он насупился, изображая обиду, но тут же заулыбался:
— А знаешь, почему пиво выходит быстрее, чем молоко? Ему цвет менять не надо! Ха-ха! Клево же, да!
В своей хипстерской тусовке он наверняка был чемпионом по бородатым шуткам.