Мужское воспитание
Шрифт:
Они ели горячую наваристую уху, их ложки стукались друг о дружку, и отец, смеясь, вспоминал о том, как рыбачил в детстве с бреднем, как ловил раков… Но видно, очень больно задел его Димка своим вопросом, потому что в этот вечер отец все-таки еще раз вернулся к прежнему разговору. Они уже шли домой, шагали в темноте по обочине шоссе, когда отец вдруг сказал:
— Знаешь, никогда не старайся, чтобы тебя все любили. Это плохо, по-моему, когда тебя все любят… Если тебя все хвалят, если ты нравишься всем сразу, если у тебя нет врагов, значит, посмотри, подумай —
Он сказал это и замолчал, больше ничего не стал объяснять Димке. И теперь уже до самого дома они шли молча.
«Почему так получается?» — думал Димка. Послушает он отца — ему кажется: отец прав. Послушает Лебедева — ему кажется: Лебедев прав.
«Неужели у меня нет никакого собственного мнения?» — думал Димка.
7
— Хочешь посмотреть, как работает рация? — спросил Лебедев. — Приходи после обеда в радиокласс, я буду ее проверять. Заодно научу тебя настраивать передатчик. Хочешь?
Он еще спрашивал!
Вообще Лебедев молодец. Всегда позовет, всегда скажет, где что интересное. Будь его воля, он бы и в самолет, наверно, взял Димку.
Сразу после обеда Димка побежал в радиокласс.
Он бежал по тропинке вдоль забора и палкой сбивал верхушки репейника. Р-раз! Р-раз! И вдруг почувствовал, что кто-то на него смотрит. Доска в заборе опять была отодвинута, и по другую сторону забора стояла девушка — та самая, которая спрашивала его однажды о Лебедеве. С тех пор Димка ее больше не встречал и совсем забыл о ней.
— Мальчик, подойди-ка сюда. Ну как, теперь ты знаешь Лебедева?
— Знаю, — сказал Димка. Он еще не решил, как ему следует относиться к этой девушке. Лебедев никогда ничего не говорил о ней.
— А позвать ты его можешь?
— Лебедев сейчас занят, — сказал Димка. Все-таки ему ни с кем не хотелось делить свое право на дружбу с Лебедевым.
— Ну ладно, ты все же передай ему, чтобы пришел на минутку. Скажи — Тамара зовет. Хорошо?
— Хорошо, — неохотно согласился Димка. — Только он все равно не сможет. Вот увидите.
Когда Димка вошел в радиокласс, Лебедев, видно, только начал работать. Он вынимал из передатчика лампы и протирал их.
— Вас там зовет какая-то, — сказал Димка, — говорит, на минутку…
— Тамарка? — обрадовался Лебедев. — Вот спасибо, что сказал. Слушай, Димка, будь другом, посиди здесь немножко, я мигом сбегаю. Если кто зайдет, скажешь, на склад ушел за лампами. Лады?
Он подтянул ремень, одернул гимнастерку и убежал.
А Димка остался один в классе. Он слышал, как за стеной кто-то монотонно и настойчиво повторяет: «Гранит, я Алмаз. Гранит, я Алмаз. Как слышно, я Алмаз, прием. Гранит, я Алмаз. Гранит, я Алмаз…» Видел, как из караульного помещения прошла смена — солдаты шли цепочкой, в затылок друг другу. Потом мимо окна протрусила лошадь с косматой гривой, за ней пробежал солдат. Димка знал: на этой лошади обычно возили продукты со склада в столовую, но запрячь ее было делом нелегким, тем более, что не так
Скоро Димке стало скучно. Он осторожно приблизился к рации, пощелкал переключателями, повертел ручки настройки. Надел наушники, попробовал вообразить себя радистом. Все равно было скучно. Он никогда не умел играть один, сам с собой.
Сколько же прошло времени? Димка уже начал нервничать. А вдруг тревога? Что тогда делать? Или вдруг придет командир полка? Командира полка здесь все боялись, даже Димкин отец. Поэтому Димка вовсе не испытывал желания попасться ему на глаза.
Несколько раз в коридоре раздавались шаги, кто-то приходил и уходил, а Лебедева все не было.
И чем дольше сидел здесь Димка, тем неуютнее, беспокойнее чувствовал он себя — словно попал в чужую квартиру и теперь с минуты на минуту могут явиться хозяева.
Вот в коридоре снова заскрипели половицы, кто-то шагал — громко и уверенно.
Дверь распахнулась — на пороге стоял Димкин отец. Он взглянул на сына озабоченно, деловито, словно Димка был вовсе не Димка, а солдат, его подчиненный, и спросил:
— Где Лебедев?
— Он на склад ушел, — сказал Димка торопливо.
— Ты в этом уверен? — спросил отец.
— За лампами… — нерешительно добавил Димка.
— Давно?
— Нет… Недавно… — Каждое слово давалось Димке с трудом. Он не решался взглянуть на отца и в то же время с ужасом чувствовал, что краснеет. И от этого краснел еще больше. И ничего не мог поделать с собой.
— Ну что ж, ладно, — сказал отец.
Он резко повернулся и вышел. Димка видел, как прошел он по асфальтированной дорожке, обсаженной кустами, как приостановился на минуту, но не свернул направо, как должен был бы свернуть, если бы шел к казарме, а продолжал идти прямо.
«К складу!» — сообразил Димка.
Ясное дело, отец догадался, что Димка сказал неправду.
Сейчас он придет на склад и увидит, что никакого Лебедева там нет и не было. И тогда… Что будет тогда, Димка даже боялся вообразить. Отец не переносил, когда его обманывали.
О себе самом Димка в этот момент как-то не думал. Он думал о Лебедеве.
Лебедева надо спасать.
Он бросился к двери, потом снова к окну. Отец уже был далеко. Самое большее через десять минут он будет уже у склада.
И вдруг спасительная мысль мелькнула в Димкиной голове.
Надо предупредить Лебедева. И пусть он бежит к складу. Отец наверняка пойдет по дороге. А Лебедев побежит напрямик. Он успеет.
Димка выскочил из класса, пробежал по коридору, спрыгнул с крыльца. И остановился.
А отец? Как же отец? Он даже не подозревает, что его сын…
Но раздумывать было некогда.
Только бы разыскать Лебедева!
Первой Димку увидела Тамара.
— Вон твой оруженосец бежит, — сказала она Лебедеву.