Мужской гарем
Шрифт:
– Ага, принцесса, воительница и дочь местной правительницы страдает от похмелья у всех на виду. Да про нас завтра каждая собака лаять будет, какие мы нерадивые мужья!
Зит замолчал, а я опять удивилась - похоже, Малик был отличным воином, раз за такой короткий срок сумел узнать так много о наших обычаях. Меня уложили на простое одеяло, подобные я закупала для слуг, и укрыли еще одним, улыбнувшись, я задремала, прислушиваясь к бурлению в животе и тяжести в голове.
Плохо мне стало к утру. Между жуткими
– Не переживайте, через недельку старшие мужья для молодежи праздник устраивают, вы там тоже наклюкаетесь.
Оба братца дружно фыркнули, а я порадовалась их единодушию. Может Малик и не уйдет. Вот только мне все равно придется выбирать еще двух мужей.
К полудню мне полегчало. Малик сходил на утренний рынок, купил свежей рыбы и наварил густого супа с пряными травами. Я цедила бульончик, чувствуя, как отпускает похмелье и посматривала на мужчин вполне благожелательно. Между тем Малик собрал две переметные сумы - одну с едой, вторую с водой и демонстративно встал надо мной, уперев руки в бока. Я хихикнула, ну вылитый сварливый муж, после гулянки!
– Принцесса, я уезжаю. Прошу вас, напишите несколько строк своему отцу, чтобы мне поверили. Если король решит, что я не выполнил свой долг, меня изгонят!
– Тебе всегда есть куда прийти, - отмахнулась я от его переживаний, - шатер у меня большой и брат всегда будет рад тебя видеть. Но скажи мне, Малик, только ли долг зовет тебя в твою страну?
– У меня там остались родители, - глухо проговорил он, - клан, невеста.
– Вот как, - я озадачилась, - но зачем ты согласился на брак со мной, если у тебя уже есть невеста?
– Она отвернулась от меня, когда узнала, что я ухожу в поиск, - признался мужчина. - Я надеялся заслужить ее прощение после возвращения, но сам сделал это невозможным.
– Но ты теперь супруг принцессы, разве в вашей стране это не ценится?
– многие уважаемые женщины будут добиваться твоего внимания и приглашать в свою постель, узнав, что ты мой муж.
Голубые глаза Малика неожиданно зло прищурились:
– И ты уступишь меня им, принцесса?
Я так же зло прищурилась в ответ:
– Разве я могу запретить что-либо тому, кто готов бежать, лишь бы не проводить время в моем шатре?
Мы тяжело дышали и метали друг в друга сердитые взгляды. Ситуацию разрядил Зит. Он звякнул подносом с медными чашечками, стукнул крышкой чайника и разлил по бокалам ароматный напиток:
– Не ссорьтесь, - попросил он, - брат, я буду ждать твоего возвращения. Только прошу тебя, сохрани в тайне наш брак с принцессой.
– Почему?
– буркнула я, отпивая обжигающий губы напиток.
– Малика могут убить за это. Для твоего отца ты маленькая девочка, пропавшая много лет назад, а для его советников - монета в политической
– Понятно, - дилемма мне была ясна, - у нас так женят сыновей, а дочерям дают возможность выбрать тех, от кого они хотят рожать дочерей, - сказала я и наткнулась на пару изумленных взглядов.
Чувствую, скоро я к ним привыкну. К вечеру Малик все же уехал. Я убедила его уезжать в одеянии женатого мужчины.
– Можешь сказать, что женился здесь ради сохранения тайны, но не говори на ком, - посоветовала я на прощание и добавила к еде и воде мешочек монет и длинный кинжал, которыми у нас пользовались рыбачки. При умелом обращении он заменял короткий меч.
Братья обнялись на последок, а потом Зит вернулся в шатер, чтобы скрыть от меня неподобающие по его мнению слезы. У нас же мужчины напротив не стеснялись плакать, а проводы могли превратить в целое представление с рыданиями, причитаниями и раздираниями одежд. Так что я была даже рада такой скромности оставшегося в одиночестве мужа.
Несколько дней мы с Зитом привыкали друг к другу. Молодоженам давалась целая декада на устройство жилища и решение бытовых проблем, так что я постаралась снабдить гаремный шатер всем необходимым. Для этого пришлось идти на базар с Зитом. Это было испытанием. Всюду толкались мужчины, шумно обсуждали товар, перекрикивались через головы других покупателей и громко торговались, сбивая цены.
Для порядочной женщины поход на рынок - настоящий ад! Поэтому я старалась выбирать товар у степенных торговок, не обращая внимания на стреляющих глазками неженатых мальчишек.
Завидев мои боевые браслеты и тяжелый серебряный пояс, они тут же принимались кокетливо выпячивать губы, вилять крепкими задницами и призывно улыбаться. Я с трудом сдерживала раздражение. Неужели они не знают, что родить дочь можно лишь от разумного спокойного мужчины, готового нести тяжесть беременности и родов вместе с женой? Да каждый достойный мужчина мечтает о детской палатке, рядом с гаремным шатром! А о чем могут мечтать эти пустые кокетливые мордашки с подведенными глазками и намазанными губами?
Зит вначале очень веселился, рассматривая продавцов и покупателей. Солидные мужчины с тяжелыми корзинами в руках, иногда с детьми, быстро идущие женщины в приличных одеяниях замужних дам, обходящие территорию стражницы... Он крутил головой, и не будь на нем плотного покрывала, наверняка тыкал бы пальцем и удивлялся. Пришлось его одернуть и напомнить, что даже молодой муж должен вести себя скромно.
Мы выбрали новую красивую посуду (муж в дом - красота в дом, приговаривала торговка, пакуя миски и кубки в корзину), инструменты, ткани для одежд. Забывшись, я спросила у Зита: