Мужской гарем
Шрифт:
— Простите, вы про меня не забыли? Вы обещали анкету.
— Да-да, присаживайтесь, анкета уже у меня, — с дежурной улыбкой сообщила Далила.
Она открыла папку, достала лист бумаги, протянула Левицкой.
— Эту анкету вы заполните дома, — пояснила она, мельком взглянув на часы. — На вопросы отвечайте без размышлений, сразу же. Скажите, только честно, у вас не было мыслей о самоубийстве?
Потупившись, Левицкая тихо призналась:
— Были, но не совсем об этом, о
— Ясно.
Далиле опять стало стыдно.
«Пока я занимаюсь чужими делами, мои делать некому. Кто поможет этой несчастной, если не я? — сердито подумала она, листая рабочий журнал. — Вета жива и здорова, и папаша о ней позаботится, а я должна позаботиться об этой Левицкой, пока бедняга еще жива».
— Значит так, Ирина Сергеевна, — деловито произнесла Далила, — в ближайшие две недели у меня нет ни минуты свободной.
— Правда?
— Да, все расписано до конца месяца.
Левицкая приподнялась, собираясь покинуть кресло.
Далила поспешно добавила:
— Но я могу оставаться после работы. Вас устроит шесть часов вечера?
Женщина облегченно вздохнула и даже улыбнулась:
— Конечно, устроит. Огромное! Огромное вам спасибо!
Она с таким жаром произнесла слова благодарности, что Далила смутилась:
— Пока еще не за что. Заполните анкету и приходите завтра. Я подумаю, чем вам помочь.
В дверь кабинета постучали.
— Войдите, — поморщившись от головной боли, воскликнула Далила.
Вошел Матвей.
— Не помешал? — слегка смущенно улыбнулся он незнакомке и тут же обратился к жене:
— Звонил домой, тебя нет, ехал мимо, решил заглянуть.
Далила изобразила радость:
— Правильно сделал. Я только что освободилась.
Она бросила взгляд на Левицкую. Та вскочила и робко переминалась уже у двери, не решаясь выйти из кабинета без приказа Далилы. Поймав ее взгляд, Левицкая покраснела и промямлила:
— Я вам не нужна?
— До завтра, Ирина Сергеевна, — любезно попрощалась Далила.
— До завтра, — прошелестела Левицкая и, покосившись на Матвея, выскользнула из кабинета.
— Кто она? — спросил он.
— Еще одна несчастная.
— Почему несчастная?
— Потому, что счастливые ко мне не приходят. Матвей частенько подтрунивал над профессией жены, не удержался он и на этот раз, с усмешкой спросив:
— И в чем причина ее несчастий? Фригидность, конечно же. У вас во всем виновата фригидность, если не импотенция.
Далила хотела раздраженно сказать: «Отстань, для шуточек ты выбрал совсем неудачный день».
Однако, вспомнив, что вчера у них начался счастливый период, она досчитала до пяти, проглотила таблетку от головной
— Боже мой, как узко вы мыслите, господин профессор. Как только в умнющей вашей головище уживаются гениальные математические формулы и пошлые затертые мысли.
— Почему пошлые? — удивился Матвей. — Основанные на жизненных наблюдениях. К тому же я книжек твоих начитался. Несчастная мадам красивая, но непривлекательная, — начал он приводить аргументы, но Далила его перебила:
— Ах, вот как! Ты находишь ее красивой?
— Ну да, черты лица правильные, симметричные. Как математик я знаю: симметрия — залог красоты. К тому же, она сероглазая брюнетка, сочетание редкое. Как думаешь, она не крашеная?
— По-моему, натуральная.
Удовлетворенный ответом, Матвей мечтательно повторил:
— Натуральная. А к этому еще и фигура.
— Что — фигура? Ты и это заметил?
— Как-никак я мужчина. Тридцатичетырехлетний. Ты сама говорила, что в этом возрасте мужчины, глядя на женщину, видят ноги, бедра, грудь, лицо и глаза.
Далила рассмеялась:
— Всего-то! Ноги, бедра, грудь, глаза и лицо! А что там еще осталось? Чего мужчины не видят?
Матвей развел руками:
— Ну не знаю. Ты же у нас психолог, все узнаю от тебя. Я за что купил, за то и продаю, а ты говорила что с 18 лет до 30 мужчины видят в женщинах все, а с 30 до 40 только то, что я перечислил. Вот я ноги ее и заметил, все, как ты научила.
— После сорока начнешь видеть еще и чулки, — морщась от головной боли, пообещала Далила и ядовито добавила:
— Потерпи, ждать недолго осталось.
— Ты что, ревнуешь? — поразился Матвей. — Я же все не к тому. Она мне совсем не понравилась.
— Что сразу в глаза и бросилось. Она так сильно тебе не понравилась, что детально все в ней заметил: красивое лицо, и фигуру, и ноги, и грудь. И все не понравилось. Все просто гадость.
— Перестань. Я к тому об этом сказал, что она неприятная. Вроде все в порядке у нее, и бюст выдающийся, и ноги длинные стройные, в общем, все как положено, но что-то не то. Сильно не то.
Далила с интересом посмотрела на мужа:
— Да-а?
Он с иронией подтвердил:
— Не правда, но истина.
— И как ты думаешь, что именно у нее не то? — спросила Далила, поднимаясь из кресла, выходя на середину кабинета и разминая руками плечи. — Ох, мышцы как устают.
Матвей посочувствовал:
— Еще бы, ты же весь день сидела.
Содрогнувшись, она подумала: «Знал бы ты, чем я весь день занималась».
— Давай помассирую, — предложил Матвей.
Далила нахмурилась: