Мужской гарем
Шрифт:
«Я могла бы, к примеру, сильно запить, — с азартом планировала она. — И еще сделать вид, что бросаю работу, опускаюсь на самое дно. Интересно, как он тогда себя поведет? Всецело бросится меня от зеленого змия спасать или нет? Или постарается сохранить отношения и со мной, и с Мироновой?»
С этими мыслями Далила незаметно уснула. А когда проснулась, свежей головой поняла, что эксперимента у нее не получится: Соболев Настю сожрет.
Поразмыслив, она не ощутила в душе той уверенности, которую испытала ночью: причастен ли
Если он рвется к власти над холдингом, то сохранить договор с их компаниями в его интересах, но слишком уж велика цена. Вета уже натерпелась страхов, а что будет дальше — одному богу известно. Даже если Соболев уверен в успехе затеянного им предприятия, где уверенность, что стресс, пережитый хилой и вялой Ветой, не отразится на ее слабом здоровье? Или жадность разум его помрачила?
«А не потому ли Вета живет у моего племянника? — предположила Далила. — Возможно, Соболев для этого Вету ко мне и определил, чтобы я оказывала ей психологическую поддержку. Надо выспросить подробней у Женьки, как он с ней познакомился. Наверняка Соболев и знакомство их инсценировал».
Но прежде Далила хотела проверить, не ошибается ли она насчет Соболева? Он ли организатор убийств?
«Придется опять Лизу просить, — вздохнула она, набирая номер подруги. — Не идти же самой в музыкальную школу. Если столкнусь там с папашей Веты, мне точно не поздоровится».
После длительных уговоров и упоминаний прошлых заслуг Лиза согласилась отправиться в музыкальную школу младшей дочери Соболева. Вздохнув с облегчением, Далила позвонила племяннику и попросила его заехать к ней на работу.
После заминки Евгений спросил:
— Когда?
— Как можно раньше.
— А после обеда нельзя?
— Знаешь что, — рассердилась Далила, — я ради тебя бросаю свои дела, и ты свои бросишь.
На работу она отправилась в раздражении. Пыталась себя успокаивать, но выбросить мысли о предстоящем разговоре с племянником не могла, а потому еще сильнее сердилась.
В офисе ее ждал новый сюрприз — секретарша, кивая на дверь кабинета, испуганно сообщила:
— Далила Максимовна, вас какой-то Козырев ждет. Я не хотела пускать, но он нахально вошел. Сказал, что вы в курсе.
— Ты правильно сделала, — успокоила секретаршу Далила, решительно открывая дверь.
Александр сидел, развалившись, в ее кресле и за ее столом. Она устроилась напротив него и тревожно спросила:
— Надеюсь, ничего плохого с тобой не случилось?
В ее тоне ему почудились особые профессиональные нотки — так психоаналитики морочат головы своим нервным пациентам. Эти нотки сильно раздражали Александра. Ему казалось, что Далила демонстрирует свою осведомленность: мол, она знает то, что ему, простому смертному, знать не дано.
— Ерунда, — с вызовом сказал он, словно отвечая на какие-то ее аргументы. — Все дело в гордости. Мы оба старательно и упрямо показываем друг другу рога, —
Далила, скрывая улыбку, подумала: «Ну, если уж речь зашла о рогах, то свои я вчера видела, а о твоих рогах мне еще предстоит подумать. Но они у тебя обязательно будут, мой дорогой. Я позабочусь об этом».
Он продолжил:
— Ты хочешь сломить меня, а я жду, когда ты придешь на поклон.
— Может, и так, — пожала плечами Далила. — А касаемо поклонов, знай, я их не жду. Впредь обязуюсь мириться первой, как бы ты меня ни обидел. Посмотрим, как сильно это тебя испортит. Даже интересно.
Александр воскликнул:
— Нет, это я обязуюсь мириться первым! Даже если ты спляшешь на мне лезгинку!
Она усмехнулась:
— В моем роду кавказцев не было, скорее поляки.
— Тогда полонез.
— Хорошо, только не забудь.
— Ты напомнишь, — «боднул» ее Александр.
Далила мельком глянула на часы и сообщила:
— У меня скоро сеанс. Ты перейдешь к делу? Очень тебя прошу, рассказывай, что случилось.
И Козырев начал рассказывать.
— Если честно, поначалу я хотел дождаться твоего звонка, — сказал Александр, со вчерашним нервным спокойствием продолжая вчерашний же разговор. — У меня и в мыслях не было ехать к тебе. Я даже не собирался с тобой мириться. Не скрою, я думал о нас. Думал, и так тоскливо вдруг стало, так захотелось увидеть тебя. В общем, я не выдержал…
— И поехал в мой офис, — торопливо закончила его мысль Далила, пытаясь перехватить инициативу.
Она хотела скорей свернуть разговор. Но поняла, что на этот раз ей не удастся совладать с Александром.
— Да, — зло сказал он. — Я увидел тебя. Ты шла под руку с мужем. Он держал тебя под локоть. Вы смеялись. Это было ужасно пошло.
«Бог мой! — ужаснулась Далила. — Ему показался пошлым наш смех. Затоскуй Сашка чуть раньше, он увидел бы меня и Матвея на рабочем столе совсем не в рабочей позе. Потрясающе! Он словно почувствовал. Мы часто ругаемся, но он никогда не приезжал ко мне на работу. Почему же приехал вчера? Просто поразительно, как проницательны иногда бывают мужчины».
— Когда я вернулся домой, — продолжал Александр, — меня охватила злоба. Я не поверил в твое равнодушие к мужу, я никогда не верил…
Далила его прервала, напомнив;
— Я не скрывала, что мы очень дружны с Матвеем. Козырев, побелев от злости и ревности, рявкнул:
— То, что я видел, не дружба!
Она спокойно осведомилась:
— А что?
— Любовь.
«Определенно, он чувствует мое сближение с мужем, — еще раз удивилась Далила. — Но он-то всего лишь чувствует, а я точно знаю о его шашнях с Настей Мироновой. Второй день уже тиранит меня из-за пустяков, а у самого рыло в пуху. Вот возьму сейчас и скандал ему закачу. И вовсе не из-за пустяков, у меня-то посерьезней причина, Казанова он хренов».