Мужской гарем
Шрифт:
— Раньше кобелей пилила, а теперь будешь пилить сук.
Лиза не обиделась, а игриво толкнула подругу в бок и спросила:
— Одного не пойму, если ты помогаешь другим, почему у самой счастья нет?
— Сапожник без сапог, — развела руками Далила. — К тому же, эта планета совсем не для счастья. Она для чего-то другого, что нам знать не дано. Ты наши с Александром отношения близко к сердцу не принимай. Ну, видела ты сегодня его с бабой…
— С девицей, — вставила Лиза.
— Эту девицу я знаю. Настя Миронова. Она, кстати, вчера в гостях
— Ну, ты даешь!
— Всего лишь пользуюсь теми советами, которые своим пациентам даю. Я умею избавляться от плохого настроения и хорошее создавать. У меня из-за мужиков депрессии не было и не будет.
Лиза похвастала:
— Я тоже всего один раз только вешалась. И то до того, как узнала тебя.
— Да, и два раза резала вены. Замнем? — предложила Далила.
— Замнем. Выполнила я твое поручение, — мгновенно перешла к делу Елизавета. — С младшей Соболевой говорила про магнитофон. Контактная очень девчушка.
— А кем ты представилась?
— Сначала с учителями ее поговорила, узнала, с кем она дружит, а потом уже к ней подошла. Сказала, что я тетя ее подруги. Короче, разговорила девчонку. Она нормальный современный ребенок, имеет CD, а магнитофон в ее комнату папа принес.
— Соболев! — поразилась Далила.
— Ну да, он же ее папа, если мама не врет. На Днях магнитофон он принес, поставил на тумбочку и просил не убирать. Девчушка сама удивляется, где папа такой хлам раскопал.
Далила воскликнула:
— Я так и знала! Инсценировка, начиная с сообщения о предстоящем обыске!
Лиза удивилась:
— Думаешь, он с обыском нас дурил?
— Да, теперь я уверена, — ужаснулась Далила. — Страшный он человек.
— А зачем он притащил в комнату дочери старый магнитофон?
— В надежде, что я…
— Ты?! — поразилась Лиза.
— В данном случае я, но вообще-то Соболеву безразлично было, кого дочь пошлет за фотографией. Ему нужен был свидетель. Он надеялся, что этот свидетель догадается записать разговор с Настей.
— Да, для этой цели «кассетник» удобней всего. Поэтому он и поставил его на самое видное место.
— И я, глупая, не обманула его ожиданий, — огорчилась Далила.
Глава 32
Сибирцев рассказывал свою историю неторопливо, со всеми ненужными подробностями, явно наслаждаясь собственной речью. Далила слушала его с отвращением. Будь ее воля, она вообще отказала бы этому пациенту, но за него просил очень влиятельный человек.
— Меня удивляет ее глупость и черствость, — с чувством утюжил Сибирцев жену, любовно потирая свою рыжую плешь. — Как она не поймет, что я тонкий, рафинированный человек, что ко мне нельзя с общими мерками. Вот не верит она в мое благородство. Тут психолог не нужен, я сам вам скажу, почему у нас не получается.
— Почему? — с неожиданно проснувшимся любопытством осведомилась Далила.
— Жена грубая, как все бабы.
— Вы зря обобщаете, Анатолий Маркович, — напустив на себя недовольство,
Сибирцев понял, что увлекся, виновато улыбнулся и неуклюже поправился:
— Я хотел сказать, как все жены.
— Еще лучше.
— Простите, я не хотел вас обидеть, но вы меня поняли. Вы же не баба.
«А кто же я?» — мысленно вопросила Далила, но промолчала.
— Скажите, почему она не верит в мое благородство? — с энтузиазмом воскликнул Сибирцев.
«Потому что у тебя его нет», — про себя усмехнулась Далила.
— Да потому, что ей удобней считать меня подлецом, — с чувством обиды отрезал Сибирцев. — Я — подлец, она — святая, и только потому, что жертва.
Далиле в общем все было ясно. Сибирцев имел две семьи: двух жен и детей от каждой. Его это очень устраивало, а потому он старательно убеждал жен, что и они безвыходно счастливы.
Судя по всему, жены оказывали сопротивление. Законная жена — активное (и потому была в проигрыше), незаконная — пассивное. Поскольку пассивное сопротивление есть скрытая форма нападения, незаконная жена выигрывала по всем статьям. Сибирцев не видел в ней своего врага и почти проиграл ей войну за свою независимость. Любовница превратила его в раба.
Все это было Далиле ясно, непонятно было одно: зачем этот неприятный человек пришел к ней? Какой ждет от нее помощи? Или он хочет хоть кого-то убедить в своем благородстве?
«Он, верно, думает, что за хорошие деньги я соглашусь признать его великодушие, — решила Далила. — А может, у него есть другие резоны?»
— Анатолий Маркович, давайте на минуту прервемся, — мягко предложила она, — и подумаем, почему вы пришли ко мне. Скажите, какой помощи вы от меня ждете?
Вопрос застал Сибирцева врасплох. Он раскрыл рот и растерянно замигал своими маленькими кругленькими глазками, от чего стал похож на выброшенную из воды рыбину.
— Мне рекомендовали вас как прекрасного специалиста, — наконец сказал он.
Далила заверила:
— Анатолий Маркович, я хочу вам помочь и обязательно помогу. Я знаю, как это сделать, но мне интересно, чего вы от меня ждете?
Сибирцев важно кивнул и принялся длинно и путано излагать. Далила поняла, что ему надо выговориться. Она перестала слушать Сибирцева и унеслась мыслями к Соболеву. Далила поймала себя на том, что ей нравится отец Веты. Хотелось найти ему оправдание, но все размышления приводили к неизбежному результату: Соболев — опасный преступник. Он не пощадил даже дочь.
Сибирцев, не замечая ее задумчивости, продолжал изливать свою душу. До ушей Далилы вдруг донеслось:
— Как же я подлый, если жена сама говорила, что даже Соболев обо мне положительно отзывался. Если уж Соболев меня хвалит…
— Простите, — встрепенулась Далила, — о ком идет речь?
— О Соболеве Андрее Петровиче, — сердито сообщил Сибирцев.
— Вы его знаете?
— Кто же его не знает. И приходилось сотрудничать, и мы с ним дружны. Он кем вам приходится?
Далила смутилась: