Мужской взгляд
Шрифт:
Просто охренительные по своей силе ощущения захлестнули и пришлось до боли сжать руки в кулаки чтобы только не застонать. И это не укрылось от ее немного удивленного взгляда. Не надо на меня так смотреть, я и сам не знал. Вроде и место такое, считающееся не шибко эрогенным у мужчин. Но они измывались надо мной до тех пор, пока я в прямом смысле не взмолился, чтобы прекратили. И потом еще долго не мог прийти в себя, потому что тело мелко подрагивало, а плавки, казалось, просто скоро разойдутся по швам. Но я смог, чего это мне стоило не будем говорить.
– Живот. Можно поглаживать, можно целовать, опускаясь сверху вниз (Нет, не надо так! Я же только-только немного
Руки я еще выдержал, но вот опустившуюся вниз макушку уже не смог – оттолкнул, боясь, что еще немного и я просто сорву плавки и засуну его в теплую глубину ротика. Все равно уже чьего.
– Сопротивляешься? А если руки подержим сзади?
– Лия, ты играешь с огнем, не надо.
И это мой голос? Хриплый донельзя, почти дрожащий от сдерживаемого желания? Соберись, ты! Ведь стольких уже переимел, а тут с тобой толком ничего и не сделали. Даже самого чувствительного места не коснулись ни разу.
Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом. Уж не знаю, что она там увидела – но настаивать не стала.
– Внутренняя поверхность бедер от коленей вверх. В основном руками.
И положила руку Ольги на начало маршрута, заканчивающегося в опасной близости от плавок.
Осталось совсем не много потерпеть, похоже, все чувствительные зоны уже перечислены. А дальше… они же обещали. Я уже предвкушал как затащу Лию в ванную, стяну этот неимоверно давящий кусок ткани и сниму наконец разрывающее изнутри напряжение. Организм радостно отозвался, еще на несколько градусов подняв температуру крови. И руки Лии на боках, подцепляющие резинку нижнего белья, стали для меня полной неожиданностью.
– Ты позволишь?
Я поднял на нее расфокусированный взгляд. Укоризненно:
– Ты же обещала.
– Обещала не снимать без твоего на то разрешения.
Хриплым голосом спрашиваю:
– Я могу отказаться?
– Можешь.
Вот так вот просто. Одним словом. Возможность выбора.
– Я… согласен. Снимай.
Все, пути назад уже нет. Плавки опускаются по ногам, переступаю через них и остаюсь совершенно обнаженным под двумя перекрестными женскими взглядами. И одна из них меня еще не видела. Они просто смотрят не пытаясь прикоснуться, а я почти физически ощущаю эти взгляды. Окружающая атмосфера накаляется до предела, дышать становится тяжело. Кровь гулко стучит в висках. И наконец я не выдерживаю этой сладостной пытки, беру Ольгину руку и кладу на свой напряженный горячий член. Вы победили, обе. Довольны? Я уже на все готов лишь бы снять наконец терзающее меня возбуждение.
Она опускается передо мной на корточки. Лия кладет свою руку сверху, показывая как надо. Я уже весь дрожу, колени подгибаются. Сдерживать стоны нет никакого смысла, и так понятно, что я уже на грани. И наконец оргазм взрывается огненным вихрем, сперма толчками выплескивается, оставляя на полу беловатые разводы. Ноги не держат, но все-таки героическим усилием сделал эти несколько шагов и рухнул уже на кровать. Они обе сразу же оказались рядом, нежно поглаживая и позволяя упокоиться.
Горло охрипло, неимоверно хотелось пить. Но вставать очень не хотелось, слабость постепенно отступала, но все-таки не до конца. Что же со мной такое? Ведь фактически мне только подрочили, почему я так завелся то? Ну двое и что? Первый раз что ли?
– Девочки, что это было?
– Ты не знаешь, как это называется? – насмешливо спросили меня – Это был оргазм.
– Нет – неопределенно повел рукой – что все это было в общем?
– Ах это. Мы тебя соблазнили.
И шаловливые такие улыбочки. Хулиганки и провокаторши.
***
Задумчиво
От раздумий отвлек звонок в дверь. Мельком глянув в глазок поворачиваю вертушку замка. Кулак летит мне прямо в лицо, очень быстро, практически неотвратимо. Среагировать успеваю совершенно случайно, только потому, что было несколько секунд на закрытие двери. И дальше безумие круговерти. В полную силу. Уворачиваться, только уворачиваться, может иногда блокировать - чтобы не убил сразу. Я не имею права бить в ответ. Но коридор узкий и я понимаю, что вскоре я упрусь спиной в закрытую дверь родительской комнаты. Все, дальше двигаться будет некуда. И тогда меня будут метелить, долго и мучительно, и заслуженно. Сам понимаю, что заслуженно и все этим и должно было закончиться. В голове одна мысль – живым бы только остаться, потому что переломы заживут, отбитые внутренние органы тоже со временем. А вот прямой удар в висок или в шею… Таким бешеным я его никогда не видел, не просто злым - он себя не контролировал, вообще. Спины касается отделанная шпоном поверхность, последняя обреченная мысль: «все»… и я вваливаюсь в собственную комнату. В какой момент я смог развернуться я не знаю, но понимаю, что у меня есть еще несколько секунд. Не больше чем несколько секунд на то, чтобы попытаться привести его в чувство, попытаться разговорить. На такие мелочи как отлетевший с жалобным хрустом в стену не вовремя попавшийся стул или разлетевшийся вдребезги экран монитора уже не обращаю внимания.
– Серега, стой!
Ноль реакции. Кулак пролетает в опасной близости от кадыка только чуть чирканув по коже – повезло. И тут же воздух резко покидает легкие от удара ногой в живот. Меня сносит в сторону стола, угол которого больно бьет в бок. В глазах темнеет, от двойной дозы нестерпимой боли скручивает сознание, и блок получается слишком слабый. Рука практически ломается в захвате, но титаническим усилием я ее высвобождаю, чтобы сразу оказаться прижатым к стене за шею. Пальцы сжимаются на горле, перекрывая поток кислорода.
– Ублюдок – шипит он мне в лицо – тебе что, баб мало?
Пытаюсь оттянуть руку, но хватка усиленная бешенством просто железная. Сколько там человек может не дышать? Несколько минут? Потом потеряю сознание. Сильный удар второй рукой по яйцам заставляет сдавленно замычать сквозь сжатые зубы. Отстраненно, сквозь пелену уже застилающую сознание, отмечаю: «Хорошо что не коленом, было бы еще хуже». Пытаюсь что-то сказать, но губы шевелятся без звука, как будто чужие.
– Как ты посмел ее тронуть, сучий выродок?
Резко отпускает, позволяя съехать по стене вниз и судорожно хватая ртом воздух. С брезгливым выражением на лице отводит ногу для удара.
– Она девственница.
Это не голос, это хрип, почти неразличимый. Но тем не менее он останавливается.
– Ты хочешь что-то сказать в свое оправдание, тварь? – обманчиво таким ласковым голосом говорит.
Сейчас опять двинет и жалкие попытки защититься мне не помогут, у нас одна школа, огромное количество спаррингов, он знает меня как облупленного. Да и как можно защищаться, будучи прижатым к стене почти на корточках. Пытаюсь прокашляться, сдавленное горло работает плохо.