Мужья на блюдечке
Шрифт:
Как же рано я вздохнула с облегчением! Взгляд этого жгучего брюнета полон такого огня, что того и гляди искры, плещущиеся в нем вырвутся на свободу и устроят тут настоящий пожар.
Одна его рука все еще лежит на моем бедре, а другая медленно поднимается к лицу, оглаживает тыльной стороной щеку, осторожно гладит бровь, скользит по носу, словно проверяя его прямоту. И мягко нажимая, касается губ, оттягивает немного нижнюю и тут же проникает в образовавшуюся щель пальцем. Я дернулась от неожиданности, но было поздно. Его палец уже проник в рот, встретившись с моим язычком. На лице мужчины застыло завороженное выражение, губы его приоткрылись, а язык
Широко открытыми глазами я наблюдала, как на груди у мужчин через белоснежные, глубоко расстегнутые рубахи стали проявляться яркие узоры. На груди у Креззо — огненные, обжигающие его ледяную кожу. У Найвена — ледяные, замораживающие его огонь. Да и кончики пальцев на моих руках стало нестерпимо покалывать.
Я чувствовала, как внутри набухает паника и затягивается странный тугой узел где-то в районе солнечного сплетения. Романтическое настроение, владевшее мной все утро, вдруг стало стремительно таять.
Несколько мгновений спустя я даже не сразу осознала, что ничьи руки больше меня не касаются. Пока слуги, появление которых я пропустила, накрывали на стол, разделявший сейчас меня и мужчин, я прислушивалась к своим ощущениям. Во рту горит, живот свело судорогой, а колени противно подрагивают. А шелковые штанишки бесстыже намокли. Несмотря на то, что воспалившиеся узоры явно доставляли им беспокойство, они выглядели странно довольными.
Мне даже показалось, что я лишь получила краткую передышку. Стоит только слугам уйти, все начнется сначала. В предвкушении я даже облизала горевшие губы. Увидев, как это движение подействовало на мгновенно нахмурившихся мужчин, я прикусила губу и плотно сжала колени.
Неожиданно выпавшее из рук неловкой служанки блюдо привело всех в чувство. Мужчины перестали буравить меня странными взглядами, а я смогла вдохнуть мгновенно сгустившийся воздух. Искоса брошенный на мои руки взгляд служанки заставил меня перевести взгляд. Мои ладони были окутаны сиянием. Левая — алым, правая — ярким голубым. А на казавшейся белоснежной в том огне коже змеились серебристые узоры, такие же, как на груди у мужчин.
Меня до чертиков пугало общество этих странных мужчин. И в то же время я не могла избавиться от мысли, что мне нравится, как они реагируют на каждый мой вздох или движение.
Последняя ваза с фруктами установлена на столе, а за ушедшими слугами тихо закрылась дверь.
Сердце в предвкушении опять забилось у самого горла. Я никогда так не чувствовала прежде. Мужчины все еще стояли напротив меня с застывшими лицами-масками. Хотелось отвлечься от того пристального внимания, объектом которого я стала. И я посмотрела вокруг себя.
А комната и впрямь розовая. Но не из-за цвета, а из-за обилия благоухающих цветов. Они были везде — в вазах, в горшках и просто за окном. Высокое стрельчатое окно выходило прямо в сад, утопающий в цветах. Розы были вытканы даже на парчовой ткани софы, на которой сидела я. И на мягких подушках, валяющихся на полу. Нежно-розовые, кремовые, белые, иногда — ярко алые они наполняли воздух тягучим, сладким ароматом.
Взгляд мой то и дело натыкался на изящные детали убранства комнаты, а в памяти, зажигая кровь, вспыхивали картинки-воспоминания моих приключений на озере, обостряя и без того напряженную обстановку.
Я задержала дыхание, когда мужчины вдруг сделали шаг. Меня гипнотизировали
Найвен привлек мое внимание, невольно потерев грудь, еще гуще покрывшуюся замораживающими его узорами. Грудь Креззо тоже горела, но он не выказывал беспокойства, а мягко опустился на пол, на подушку слева от меня. Найвен опустился по другую сторону от меня. И словно они смогли справиться со своими эмоциями, лица их расслабились и расплылись в легких улыбках.
— Мы напугали тебя, ария Суоми…
Ария. Красиво, но непонятно. Я уже ожидала услышать извинения, но Креззо умудрился повергнуть меня в еще больший ступор.
— Но ты должна привыкнуть. Ты сможешь, и я уверен, что вскоре наше присутствие рядом с тобой будет доставлять тебе еще больше удовольствия.
Нет, серьезно? О каком удовольствии вы говорите?! Вы пугаете меня! До чертиков, до икоты. И если бы не будущее моей вновь обретенной семьи…
Но вдруг на своей щиколотке я почувствовала горячие пальцы Найвена. Они медленно и томно выписывали круги, проникая под резинку шелковых шаровар. А я тот час забыла о своем возмущении.
— Сегодня мы просто позавтракаем, Суоми, — прошептал он, глядя, улыбаясь мне в глаза, — а завтра отправимся к Чар-озеру и завершим обряд.
— Завтра? — смогла выдохнуть я, глядя ему в глаза.
Но была вынуждена перевести глаза на Креззо.
Его взгляд полыхал искрами ярче прежнего, а рука поднималась легкими, невесомыми касаниями вверх по икре, по колену, протиснулась к внутренней части бедра.
— Завтра, Суоми, — подтвердил он, а его пальцы, преодолев мое сопротивление, оказались у самой моей сокровенной сердцевины.
14-3
Мне хотелось заорать, оттолкнуть их. Но из горла лишь вырвался предательский стон, а протянутая к Креззо рука так и зависла неуверенно в воздухе, так и не закончив начатого. А вскоре и вовсе оказалась у прохладных губ блондина. Целуя, посасывая каждый пальчик, он посылал такие жаркие волны, о каких я даже представления не имела. И даже не подумала сопротивляться, когда Найвен положил мне в рот крупную сочную ягоду. Прохладная кожица освежила пылающие губы, и лопнула, протискиваясь сквозь зубы. Сладкий, как патока сок с легкой кислинкой брызнул во все стороны, потек несколькими каплями из уголка губ, на подбородок. Но брюнет тут же обхватил мои пылающие губы своими. Невероятное ощущение сладкой ягоды и терпкости его поцелуя захватили меня врасплох. Воспользовавшись моей мгновенной слабостью, Креззо надавил пальцем, потер сквозь ткань возбужденные складочки.
Куда-то стремительно исчезают мысли о том, что ради семьи я готова на все. А все громче и настойчивее звучит новость о том, что нет, не для семьи. А для себя. С каждым мгновением растет осознание, что я именно в том месте, где и должна быть. Рядом с теми, с кем должна быть.
Хотелось закрыть глаза и безрассудно отдаться волнам наслаждения, что они посылали по моему стонущему телу своими нежными руками и страстными губами. Я в буквальном смысле теряю себя под их жадными взглядами, и смотрю на них, не в силах оторваться.