Музыка Макса (трилогия)
Шрифт:
«Вот и все, Олька!» — Услышала я мамин голос в своей голове. «Вот и все!»
Нихуя не все! Мой мозг отказывался принимать смерть. Нет.
Я оперлась руками на столик. Нужно подняться на ноги, во что бы то ни стало! Пистолет! Пистолет Хесуса!
Я сделала это не раздумывая и хладнокровно. Рука уверенно взяла ствол, я развернулась и выстрелила в Алонсе. Он даже испугаться не успел. Схватился за грудь, на которой расплывалось красное пятно и медленно осел на пол, выронив пистолет.
Он был еще жив, когда я подползла к нему.
— Скажи,
— В сейфе, — прохрипел он. — Код 456- 15–12.
Я макнула палец в собственную кровь и написала код на руке. Кто ж запомнит столько цифр? Скорую я вызывать не собиралась.
Сидела рядом с Вирьеном и смотрела, как он умирает. В голове не было ни страха, ни сожалений о содеяном. Я налила себе выпить. Опрокинула стакан залпом, затем намочила край подола платья ромом и протерла пистолет Хесуса. Тщательно, не торопясь.
Пистолет я вложила в еще теплую руку мексиканца и сжала его пальцы так, чтобы пистолет выстрелил снова. Нужно было все же позвать на помощь и вымыть руки. На них должны были остаться следы пороха.
— Вот теперь все! — прошептала я.
11. Ольга
Весь дом стоял на ушах! Но пока я не позвала на помощь охрану, никто не посмел войти в кабинет Алонсе, хотя выстрелы слышали все.
К тому времени, как приехала полиция и скорая Вирьен скончался, а я вымыла руки и проверила сейф.
Алонсе хотел жить, поэтому не соврал. Я нашла документы, и свои, и Варины, и немного наличности- около 50 тысяч евро. Я рассчитывала найти еще и паспорт Надин, но его не было.
На вызов примчался сам комиссар. Я отказалась от госпитализации. Медбрат обрабатывал мою рану на лице, когда Поль вошел в гостиную.
Бертран едва поздоровался со мной, сразу помчавшись на место преступления, где уже вовсю работали криминалисты.
Я мысленно раз за разом прокручивала в голове то, что случилось. В тюрьму мне совсем не хотелось, поэтому я пыталась вспомнить любые мелочи, за которые меня мог бы «подтянуть» комиссар.
Голова начала болеть, и соображала плохо. Глаз почти заплыл, но меня это беспокоило меньше всего.
Господи, что же теперь будет? Деньги у меня теперь есть. Я могу нанять самого лучшего адвоката, но все равно было страшно.
— Как вы себя чувствуете, мадам? — подошел ко мне комиссар. — Я должен вас допросить. Вы в состоянии ответить на мои вопросы?
Я кивнула, и когда медбрат закончил со мной, Поль сел на освободившееся место на диване. По другую сторону от меня расположился молодой капитан с планшетом в руках. Он записывал мои показания.
Вопросы комиссара были стандартные. Что случилось и как.
Я сказала, что Анварес пытался меня изнасиловать, Вирьен заступился, и они перестреляли друг друга.
У меня «откатали пальчики», взяли анализ слюны, смыв с рук на следы пороха и отпустили, но я не ушла к себе до
Было около пяти утра, когда все закончилось. Мой недопитый кальвадос увезли криминалисты, как и стакан из-под него.
Я вызвала начальника охраны, велела ему разыскать лом и сорвать на баре замок. Мой приказ был выполнен незамедлительно. Это означало, что в доме теперь я полноправная хозяйка.
Мое лицо выглядело не лучшим образом. Не хотелось светиться перед дочкой в таком виде, поэтому я попросила перепуганную до смерти Надин за ней присмотреть, «догналась» виски и легла спать. Едва ли я бы смогла уснуть трезвая, поэтому напиться пришлось знатно.
Я так нажралась, что когда ранним утром приехал Жак, меня не смогли добудиться, и парень уехал ни с чем. Слава богу у охраны хватило мозгов не пустить его в дом.
Утором я опохмелилась. На этом мой запой закончился. Нужно было взять себя в руки, пока все не утрясется. А утрясать нужно было многое.
Комиссар приехал через два дня. Один. Я поняла, что не за мной, поэтому выдохнула с облегчением. В кабинете отмыли кровищу, как будто и не было ничего. Я пригласила Поля туда, гадая чего он приперся.
— У меня хорошие новости, мадам, — сказал Поль, присаживаясь на тот самый диван. — С вас сняты все подозрения. Я могу закрыть дело.
— Ну, так закрывайте, — ответила я, ликуя в душе.
— Жак Морель настаивает на более тщательном расследовании, — известил меня комиссар.
Вот ведь гаденыш! Кормушка пацана опустела. Даже его крутая тачка осталась в гараже Алонсе, вот он и мечется.
— А кто он такой этот Жак? Родственник Алонсе? На каких правах он что-то требует? — уточнила я.
— Видите ли в чем дело, мадам… Вы все устроили безупречно, придраться не к чему. У вас даже нет мотива. — Комиссар говорил, а сам внимательно следил за моим лицом. Это единственное, чем я могла себя выдать. — Но вы не учли один факт. Вы вложили пистолет в правую руку Анвареса, а он был левшой. Разве вы не знали?
Вот ведь, блядь! Я это знала! Знала же!
— Вы пытаетесь меня шантажировать? — усмехнулась я, а внутри все захолодело. — Что вам нужно? Денег? У меня их нет.
— Ваш муж был очень богат, — напомнил комиссар.
— Сколько вам предложил Жак? — Комиссар не ответил. — Я могу вам предложить 40 тысяч евро. — Лицо Поля неприятно сморщилось, учитывая то, что Алонсе был миллионером. Я открыла сейф и достала деньги. Затем подошла к Полю и положила их рядом с ним на диван. — Берите, мёсье Бертран, и проваливайте! Больше мне нечего вам предложить. Я понимаю, что вы так же, как и мёсье Морель, остались теперь без поддержки моего мужа, но больше вы не получите ничего. Вы сегодня же закроете дело или я нанимаю адвоката. И у меня есть свидетель, который подтвердит, что Иисус Алварес прекрасно владел оружием, как правой, так и левой рукой. Надин Тома, вы должно быть наслышаны о ней?