Музыка Макса (трилогия)

Дюран Хельга

— Это Хельга, — представил меня муж. — Она русская и не говорит по-испански.

В этот момент та, что до сих пор наяривала член мексиканцу, закашлялась подавившись и затряслась от рыданий. Мужчина отвлекся на нее. Грубо схватив ее за волосы он что-то выкрикивал ей в лицо. Судя по интонации — это были самые грязные ругательства и угрозы. Мужчина разжимает пальцы и женщина или девушка (я до сих пор не вижу ее лица) продолжает свое затянувшееся занятие. Впрочем, куда торопиться этому отморозку? Еще только ранее утро.

— Меня зовут Хесус, —

как по щелчку сменив тон на спокойный с ленцой, представился мексиканец, перейдя на французкий. — Уйдите! — Махнул он пистолетом на Алонсе и Жака.

Вот теперь мне стало страшно по-настоящему. Холодный пот прошиб мою ровную, как будто я проглотила палку, спину. Сердце мелко затряслось. Все внутри меня задрожало.

К моему удивлению и опасению моего мужа и его любовника, сдувает ветром. Они просто испаряются в воздухе. Я только моргнула, а их, как и не было.

Да кто, мать его, этот Хесус, если мой мерзавец и негодяй муженек свалил по его команде? Алонсе боится этого мексиканца?

Что дальше, Господи? Мне тоже стоит его бояться?

— Сядь, — так же пистолетом указал мне на освободившийся диван Хесус.

Я подчинилась. Нельзя бояться, нельзя подавать виду и показывать свой страх.

— Боишься меня? — с улыбкой спросил мужчина.

Од улыбки его лицо приятно преобразилось. На щеках появились ямочки, а глаза стали теплыми. При других обстоятельствах я бы сочла Хесуса невероятно красивым и сексуальным мужчиной. Он неплохо сложен, гладковыбритый подбородок, с ямочкой, как я люблю, правильные черты лица.

— НЕТ, — твердо выплюнула я ему прямо в лицо.

— Распахни халат! — прозвучал очередной приказ Хесуса.

Я растерялась, не зная, как реагировать на это. Видя, что я медлю, мексиканец направил на меня пистолет. Теперь я вообще не могла двигаться. Могла только смотреть неотрывно в его горящие, чернющие глаза. А на меня оттуда смотрела сама смерть.

5. Ольга

Хесус выстрелил. Расстояние между нами было невелико. В ушах зазвенело, в глазах потемнело от ужаса. Позади меня что-то с шумом грохнулось об пол. Я нервно сглотнула, стараясь фокусироваться не на черном кругляшке дула, а на лице мужчины.

Он не мог промахнуться, я была уверена. Пугает меня. Получилось хорошо.

Свозь очередную истерику женщины, я отчетливо услышала плачь дочери, и мое сердце сжало новым спазмом. Хесус тоже его услышал, и ухмыльнулся шире.

— Mi querida Helga, eres valiente (моя дорогая Хельга, ты смелая)! — воскликнул мексиканец.

— Я нихрена не понимаю, что ты там квакаешь! — ответила я Хесусу по-русски в свою очередь.

Мужчина запрокинул голову и расхохотался. Мои мысли были далеко отсюда — в спальне Вари. Мое сердце рвалось туда. Детский плач, истерика девушки, смех Хесуса все стихло в один момент.

— А так? — Хесус приставил пистолет к голове своей сексуальной игрушки.

— Нет, — наконец подала голос девушка. — Пожалуйста!

— Хочу

смотреть на тебя, пока она сосет! — сказал Хесус, как будто от того, что он объяснил мне свои мотивы, я разденусь скорее. — Ты мне понравилась! Я только посмотрю! Ты же мне веришь?

Блядь, ну конечно! Как себе! Жалко девку? Да, черт побери! Этот урод не шутит. Пустит ей пулю туда, куда только что совал свой член. А если он не просто посмотрит? Что если через минуту на месте перепуганной до смерти девушки уже буду так же стоять я? Помощи и защиты ждать не откуда.

Хесус нетерпеливо задергал ногой.

— Я тоже хочу на тебя посмотреть! — стараясь, чтобы мой голос не дрожал, сказала я мужчине. — Отпусти ее, — кивнула я головой на девушку. — Я распахну халат, а ты на меня подрочишь. — Я увидела, как огонь в глазах Хесуса вспыхнул с новой силой. Играть с этим огнем было неразумно и очень опасно. Еще шажок, еще слово, и он загнет меня на этом диване. — Сделаешь это для меня, Иисус?

— Хесус! — поправил меня мужчина.

— Иисус, — повторила я, и мужчина усмехнулся, сдавшись.

С произношением у меня были явные проблемы, поэтому он не стал поправлять меня еще раз. Я облизнула губы и потянула за пояс халата, следя за его реакцией.

Хесус перестал улыбаться и отпихнул от себя девушку той рукой, которой держал пистолет. Теперь, когда она перестала загораживать мужчину, его член был как на ладони. Я мазнула по нему взглядом и продолжила смотреть Хесусу в лицо.

Член, как член. Я два года не видела эту мужскую достопримечательность, но на гордость Хесуса смотреть не горела желанием. А там прям гордость, судя по размерам!

Мужчина обхватил член свободной рукой и уставился на меня в немом ожидании. Я была так напугана, что не испытывала неловкости от своего неожиданного вынужденного обнажения. Я стеснялась своей расплывшейся после родов фигуры. Килограммов шесть-семь мне не помешало бы сбросить.

Хесус был иного мнения насчет моей фигуры, потому что, когда я распахнула халат, мексиканец начал лопотать что-то на своем с таким восторгом и восхищением, что было и без переводчика понятно, как сильно я ему нравлюсь. Кожу пекло от того, как он смотрит. Грудь заныла, соски напряглись и стали твердыми, как горошины. Меня это заводит? Он нет, только ситуация. Адреналиновый всплеск. Держу пари, этот горячий мучачо в постели просто бог. И он об этом знал, потому и вел себя так самоуверенно.

Я не чувствовала ни брезгливости, ни отвращения, рассматривая напряженное лицо Хесуса, только усталость, после эмоционального всплеска.

Мексиканец наяривал свой член, не сводя с меня глаз, а я думала о том, когда это все уже закончится. И закончится ли?

Алонсе — кусок говна! Он поплатится за то, что я сейчас испытываю. Он настолько боится этого мужика, что готов свою жену под него подложить? Ох, сука! Я убью его!

Это был первый раз, когда я задумалась об убийстве мужа, и уж не последний.