Музыка Макса (трилогия)
Шрифт:
Макс хлопнул дверью и ушёл. Я еще долго сидела у стены, в полной прострации. Я очнулась, когда поняла, что замёрзла. Макс не закрыл окно…
Я сделала усилие над собой и поднялась с пола. На негнущихся ногах я дошла до окна, чтобы закрыть его. Потом сходила в гостиную за фотографией Макса. Вернувшись в кухню, я налила себе почти полный стакан коньяка и выпила залпом. Только когда крепкий алкоголь пробрал меня до кишок, я смогла начать дышать. Я поставила пустой стакан на стол. Рядом лежал мой большой поварской нож…
Решение, как прекратить свои страдания, я приняла
Так я сидела несколько минут, тяжело дыша, еще раз взвешивая все «за» и «против». Если до этого момента я была уверена, что больнее мне не будет, то, то, что я испытывала сейчас, было просто адским мучением.
«Ты падаешь и разбиваешься, а если сможешь все же подняться на край обрыва снова, то этот человек опять вытрет об тебя ноги. Запомни: человек предается однажды и навсегда»
«Ева дала мне то, чего ты не могла»
«Я сделал тебе одолжение, чтобы ты совсем не одичала и не спилась»
«Прекрати меня мучить»
Мне было настолько больно в душе, что медленно проведя лезвием ножа по запястью, физической боли я не почувствовала. Макс хорошо точил ножи. Под действием адреналина и алкоголя кровища брызнула знатно! Я отбросила нож в сторону и, закрыв глаза, свернулась калачиком на полу.
О! Как же это было прекрасно! С каждой секундой мне становилось все легче и теплей, как будто все мои страдания, боль и обиды утекали из меня вместе с кровью. Смерть обволакивала меня, накрывала своим черным плащом, и под ним было так спокойно и уютно.
— Мамочка, я иду к тебе, — прошептала я.
— Доченька, все будет хорошо! Он вернётся за тобой! — Услышала я мамин голос. — Он наполнит тебя новой жизнью!
Я не видела её саму, но я чувствовала, как она обнимает меня, гладит по волосам. Я вдыхала её запах, испытывая щенячий детский восторг. Я улетала в никуда. Вот он… Абсолютный покой.
— Мама?
Я открыла глаза. Первое, что я увидела, беленый потолок с жёлтыми потеками и тусклая лампочка без плафона. Я попыталась сесть и оглядеться, но у меня ничего не вышло. Мои руки были привязаны к кровати. Левое запястье забинтовано, капельница, больничная пижама, тяжелый тошнотворный запах лекарств… Я точно в больнице. Почему такая ублюдочная палата? Я вообще в Москве?
Повернув голову вправо, я увидела зарешеченное окно. На улице было темно. У меня было два времени года: зима и лето. Не важно, какой месяц. Зиму я ненавидела еще и за то, что нельзя было понять который примерно час. Зимой не было утра или вчера. Было два времени суток: темно, блядь, и светло.
Я разочарованно вздохнула, откинувшись на подушку. Комната закружилась… Не стоило делать резких движений. Немного знобило и подташнивало. Здесь меня быть не должно. Я, кажется, должна быть на том свете, а не на этом. В голове крутились события вчерашнего вечера. Соображала я плохо, но в целом чувствовала себя хорошо. Даже с похмелья не болела голова. Наверное, мне вкололи обезболивающее. Как я оказалась в больнице, и кто выдернул меня из одного ада и
Судорожно я попыталась вспомнить все, что говорится в законе о душевнобольных. Я точно помню, что в универе у нас была целая лекция по суидидникам, когда мы всей группой разбирали их участь. В силу нашей молодости и сумасбродности, тема была актуальна, и преподаватель решил раскрыть ее подробнее. Нужно было вспомнить что там было… Только психушки мне не хватало… Согласно процедуре, в психиатрическую лечебницу меня мог определить только отец, как близкий родственник, но его сейчас нет в городе.
А вдруг я тут уже давно? Просто помню только то, что было вчера, принимая это за действительность… А может быть это только сон? Или игра моего воображения? Мне вспомнился фильм «Предчувствие», по спине пробежал неприятный холодок.
Слева послышался скрип открываемой двери и негромкие шаги. Я повернула голову и увидела пожилую женщину и Макса. Оба они были в белых халатах. Под халатом у Макса была та же одежда, что и вчера, вся в бурых пятнах, значит, дома он еще не был… Должно быть женщина — это врач. Что тут делает Макс? Они встали по обе стороны от моей кровати и склонились надо мной.
— Здравствуйте, Ольга! Я Заведующая отделением и по совместительству ваш лечащий врач, Лидия Борисовна, — представилась женщина. О! Мною занимается Заведующая лично? Какая честь! — Как вы себя чувствуете?
Макс не сказал ни слова. Он стоял, обнимая себя за плечи.
— Как давно я здесь? — выдавила я из себя.
Мне нужно было поскорее выяснить, каковы мои шансы примкнуть к рядам сумасшедших. И не свихнулась ли я на самом деле.
— Ваш муж привез вас вчера в 22:45, — сообщила мне доктор, заглядывая в свой планшет.
Значит все же вчера — это было вчера. Хорошо.
— Я хочу пить, — тихо сказала я. В горле пересохло настолько, что было трудно говорить. — Отвяжите меня! — потребовала я.
— Мы не можем этого сделать, — сообщила доктор, приподнимая верх моей кровати, чтобы я смогла сесть. — Пока не будем уверены, что вы не опасны.
Макс взял с прикроватной тумбочки стакан, налил туда воды из бутылки и, придерживая меня за спину, поднес стакан к моим губам. Я с жадностью глотала воду, выпив все до капли. Он жестом предложил еще, но отказалась, покачав головой. Находясь не в горизонтальном положении, и утолив жажду, я пошла в атаку.
— Я в психушке? — уточнила я.
— Нет, не совсем. Вы в стационаре психиатрического отделения центральной поликлиники, — сказала женщина.
— На каком основании? — возмутилась я. — Я требую, чтобы меня перевели в терапию. — Врач ничего не ответила, покосившись на Макса. — Ну? Так на каком основании? — пришлось мне повторить вопрос. — Вы должны были провести психиатрическую экспертизу. Или, может быть, мой муж представил вам справку, о текущем или прошлом нахождении меня в психиатрическом диспансере, или о том, что я состою там на учете? — Женщина была явно обескуражена. — Доктор, я не пойму, вы нарушаете должностные инструкции или злоупотребляете служебным положением? Что…