Музыка Мёртвого Моря

Райт Кио

— Только этот фильм, — покачал я головой. — Главный герой сразил меня наповал.

— А-а… Так, погоди! Твой ник — это, что ли, в честь Джейсона?

— Именно. Урезанная версия.

Романов поёжился.

— Джейс, не мог бы ты перестать употреблять слова, связанные с кровью и страданиями?

— Дай подумать, — я картинно почесал подбородок. — Одна часть меня готова внять твоей просьбе. Другая ни в чём не хочет себя ограничивать. И что мне теперь, разорваться?

— Маньяк, — Лексей несильно ударил меня в плечо. — Садист.

— Ты сам нарвался! —

меня было уже не остановить. Друг прав, я и впрямь получал садистское удовольствие, дразня его.

— Пожалуйста! — взвыл Романов, пытаясь пнуть меня в колено.

— Ладно, ладно, — смеясь, согласился я. — Пожалуй, пора обрубить этот каламбур. Лучше посидим в гробовой тишине!

Друг громко фыркнул и, отвернувшись, плюхнулся обратно в своё кресло.

— Алиса! Ещё один кофе, пожалуйста, — позвал он вирт-помощницу. Кухонная панель пиликнула, принимая заказ. Я что, перегнул палку? Вот и славно. Пора на выход!

Но я не успел сделать и шага в направлении двери. Мой взгляд внезапно зацепился за участок стены, скрытый за небольшой ширмой. Там тоже висел плакат. Всего один. Но — неожиданный. Это был кадр из рекламы подгузников: милый светловолосый малыш с зелёными глазами, окружённый звёздочками, сердечками и упаковками средств детской гигиены. Я бы, наверное, мог сделать неправильные выводы, если бы не гневные надписи чёрным маркером поверх этой пастельной милоты. И куча дротиков, торчащих изо лба улыбающегося младенца.

Какое-то время я боролся с приступом неуправляемого хохота. Этот малыш… это Лерой! В детстве!

— Ой нет… нет! Ты не должен был это видеть! — Лексей подскочил ко мне и оттащил за руку от плаката.

— А я помню рекламу этих подгузников! — зачем-то радостно сообщил я. — Песенка ещё такая запоминающаяся была:

Раз, два, три, четыре, пять

Вам не нужно их стирать.

Шесть, семь, восемь, девять, десять

Ешь, малыш, любые смеси.

Всё впитает на раз-два

Наш подгузник «Ультра-Два»!

— Я этим не горжусь, — прошипел сквозь зубы Романов. — Но у меня не было выбора. Я даже ходить ещё не умел!

— И что тебя заставило бросить актёрскую карьеру? — с серьёзным лицом спросил я. Лексей взвыл и, вцепившись мне в горло руками, повалил на пол.

— Я позвал тебя! Для моральной! Поддержки! — рычал он, при каждом восклицании стукая меня затылком о паркет. — А ты! Делаешь! Только хуже!

Я хохотал в голос. Во-первых, потому что на самом деле меня никто не пытался задушить. Во-вторых, я наконец-то открыл средство психологического воздействия на Лероя. В-третьих… Эта реклама мне действительно нравилась, когда я был маленьким. Стишок-считалочка, прекрасное цветовое оформление, хорошо подобранный актёр… Конечно, от него требовалось просто хлопать ресницами и мило улыбаться, но всё же. И просто невероятно, что я встретил этого малыша спустя двадцать пять лет, во взрослой жизни.

Главное, случайно не обмолвиться об этом Дедуле…

Устав изображать покушение на убийство, Романов слез с меня и со вздохом повалился рядом.

— Вообще, перед самым окончанием ВУЗа мне предлагали

сняться в фильме, — грустно поведал он. — Полагаю, он был из разряда тех, что родители прячут от детей за секретными дверями рабочего стола. Я, разумеется, отказался. Майонез бы побрал мою внешность… Почему-то люди обращают внимание только на неё. Считают, что мне стоит её использовать, чтобы чего-то достигнуть. А родители… Они столько денег вложили в то, чтобы сделать эмбриогенетическую модификацию. И ждали от меня покорения неведомых вершин. Но… Мне ничего такого не нужно. Просто хочу жить в своё удовольствие. Какой вывод можно сделать? Правильно. Потрачено!

— Не вижу в твоей внешности ничего экстраординарного, — пожал плечами я. — Зато ты самый раздражающий и надоедливый раздолбай, которого я встречал в своей жизни.

Лексей рассмеялся.

— Вот за это я тебя и ценю! За честность и здоровый пофигизм!

— Ваш заказ готов! — оповестила Алиса, появляясь возле кухонной панели. — Желаете что-нибудь ещё?

— Ну, как, надумал заказать чего? — спросил у меня друг, поднимаясь на ноги.

— Нет, спасибо. Мне уже пора идти, — отказался я, вставая следом. — Обещал сегодня приехать к Деду в гости.

— Оу… ладно, — Романов сник. — Давай тогда. До встречи в Дэдлэндсе! И… можешь сюда заскакивать, если захочешь.

— Только моральной поддержки от меня не жди, — фыркнул я и направился к выходу.

— Да, разумеется. Я уже понял, что ты жестокий и злой, — с чувством произнёс Лексей. После чего добавил: — Но совсем не скучный!

Когда я уже шагнул за порог, Романов внезапно окликнул меня. Ох, что ещё? Пришлось обернуться.

— Джейс, слушай… Я просто обязан это спросить, — хитро прищурившись, проговорил парень. — Когда мы ехали в джипе, с другой стороны от тебя сидела Олеся. Почему же ты прижимался ко мне?

— Ты хотя бы совершеннолетний, — пожал я плечами и закрыл за собой дверь.

Глава 43

Бабуля чувствовала себя очень виноватой за то, что не смогла составить нам компанию в поезде. Поэтому к моему приезду наготовила столько разных блюд, салатов и выпечки, что столы ломились от тяжести. И я бы, разумеется, счёл это каким-то локальным торжеством — Днём Покупки Байка, к примеру. Если бы Ба не налетела на меня с объятиями, поцелуями и извинениями, стоило мне переступить порог.

Дедуля же был чем-то крайне обеспокоен. Он недовольно ёрзал, дожидаясь, когда Бабушке надоест приставать ко мне с расспросами. А ей не терпелось услышать из моих уст рассказ о злоключениях в кошмарном данже.

У меня не получалось описывать события так живо и интересно, как умела Олеся. Но Бабуле было всё равно. Она затаив дыхание слушала моё скупое повествование, ловя каждое слово.

— …и Машинист отбросил Счастливчика на Лероя, — будничным тоном вещал я в промежутках между поглощением кулинарных изысков. — Так совпало, что Лерой в этот момент стрелял. И промахнулся.