Музыка нас связала...
Шрифт:
На Валеру стоило посмотреть. Он замер, чуть наклонившись вперёд, закрыл глаза и положил руки на колени, отбивая ритм по бедру. Вышел в астрал. Не тревожить.
Первый раз с чем-то познакомиться можно только единожды.
Спустя сорок минут он шумно выдохнул и разочарованно снял наушники, поняв, что кино кончилось.
— Дядя Саша, спасибо, — сказал он, вставая со стула. — Последняя вещь...
— Still Loving You. На сладкое купился, — усмехнулся я. — Номер один среди рок-баллад. Шенкер, конечно,
— Да нет, весь альбом — просто праздник.
— То ли еще будет, — туманно намекнул я на следующие посещения. — Летом много свежака выйдет — Кокер, Джони Винтер, Тина Тернер, Металлика.
— А вы откуда знаете? — удивился Валера.
— Чудак-человек, звукозаписывающие компании анонсируют выход пластинок, чтобы магазины заказ могли сделать. Рекламщики не дремлют, нагнетают, мол, осталось две недели до выхода долгожданного диска. Надо дать время пионерам выцыганить денежку у родителей. Бизнес, чтоб его.
— А где можно это почитать?
— В школьной библиотеке, — засмеялся я. — Тебе остается Сева Новгородцев и «Голос Америки» по пятницам. Ладно, сейчас давай серьезно поговорим. Музыку я тебе буду давать слушать. И денег за это не возьму. Будет одна просьба потом. Нет, это не про крепкую мужскую дружбу, — успокоил я Валеру, который при словах о просьбе тревожно встрепенулся. — Выполнишь, только если согласишься. Родину продавать не придется, в женское платье переодеваться — тоже.
— Я сделаю, дядя Саша! А переписать можно? — спросил он таким тоном, будто у Деда Мороза подарок просил.
— Никогда не соглашайся на сделку, не уточнив условий, — покачал я головой. — Так можно остаться и без штанов, и без квартиры. Выполнишь просьбу — дам переписать что захочешь. Обещаю.
***
Федора я ждал еще минут двадцать. Наверное, труба никак не сдавалась. Но ничего страшного. Времени у меня — вагон и маленькая тележка. И это — до минимального уровня гипогликемии, когда проблему можно спокойно решить парой карамелек.
В подвале царила интимная полутьма, так что я продолжил читать с телефона. Ту же книгу. Пришлось немного полистать, вспоминая, где остановился в студии звукозаписи, но это не беда. Когда услышал, как в замке провернулся ключ, успел одолеть страниц десять.
— О, ты уже здесь, — удивился Федор. — А мы только закончили. Ну, спрашивай, что там у тебя за вопросы возникли.
— Первое. А расскажи-ка мне об Алле Викторовне. Очень уж она повышенный интерес ко мне проявляет.
Федор чертыхнулся, вытаскивая из пачки почти пустую «Приму».
— Неудивительно. Старая любовь, она не ржавеет... Вот же зараза, как можно выпускать такую дрянь? Зато моль не заведется — все карманы в табаке.
— Какая еще старая любовь? — вернул я разговор в нужное русло.
— Обычная, каком кверху. Стас, он же кобель тот еще был.
Федор нашел наконец целую сигарету, закурил, и мы молчали, слушая потрескивание табака во время затяжки.
— А кого родила? — спросил я.
— Мишку. Он сейчас в институте учится.
— Значит, племянница, — протянул я.
— Ты о чем? — удивился Федор.
— Да вот, сейчас покажу.
Я вытащил телефон, пролистал немного — вот, сразу за показаниями счетчиков. Ирина Михайловна. Снимал ее на ходу, но вышло вполне сносно.
— И что же, вот этой финтифлюшкой фотографировать можно? — ткнул пальцем Федор. — Дорогая, наверное?
— У каждого бомжа есть, и у малолетних детей тоже.
— Во намайстрячили! А это кто? — показал он на экран.
— Сейчас, погоди, — и я увеличил масштаб пальцами. — Смотри.
— Ну Алка вылитая, — удивился Федор. — Родинки только на виске не хватает.
— Получается, внучка ее, Ирина Михайловна. Хирургом в больнице работает. Только она не родилась еще.
— Вот дела...
— Поэтому тетя Женя и не захотела о ней разговаривать.
— К ней на кривой козе не подъедешь, эта да, — Федор докурил сигарету до малюсенького бычка, который удерживал кончиками пальцев, буквально с полсантиметра длиной, бросил его на пол и затоптал. — Ну, а второй вопрос... Самый интересный, да?
Я достал из рюкзака плитку «Риттер-спорт».
— Шоколадку будешь? С миндалем.
— Сейчас нет, — ответил он, но лакомство забрал. — Вечером с чаем съем.
— И об этом второй вопрос. Выяснилось, что таскать вещи я могу только оттуда сюда. А назад не получается. Бублики купил в булочной, а на выходе одна труха.
— А ты ж хотел меня туда целиком затащить, — напомнил Федор. — Я бы тоже, как те бублики, рассыпался. Только зуб железный на память остался бы, — он щелкнул по фиксе в нижнем ряду. — Но ничего страшного в этом не вижу. Значит, и всякая гадость по дороге дохнет.
— Хотел испытать на других материалах. Дерево, стекло, металл.
— А на хрена? Ты хотел тут по дешевке тысяч пять кирпича купить и к себе перетаскать? Или спекуляцию затеять? Это гиблое дело. Сам ты до ювелирного не дойдешь, граница твоя не пускает. А я, даже если захочу, куплю там барахла только один раз. На второй ко мне ребята в серых костюмах придут и начнут спрашивать, откуда у меня такие богатства. Им что отвечать? «Знакомый из будущего попросил для коллекции?» И ты особо не разбогатеешь, и мне неприятности. А с братом что?