Музыка нас связала...
Шрифт:
– Вчера, кстати, по радио слышал “Van Halen”. “Прыжок”, прикинь! Начало пропустил только, но потом до конца… Такое качество звука, Валер, представить не можешь!
– Обещали недели через две подвезти, — ответил Валера, не отрываясь от раскладки кассет. — Сам альбом целиком не слышал еще, но говорят, что крышу сносит. Дам знать. Извините, вы что-то хотели?
– спросил он меня.
Я как раз пытался не засмеяться вслух, отвернувшись к висевшему на стене прейскуранту. “Прыжок”! Хаха три раза. Какое качество звука он поймал в своем приемнике с единственным динамиком, даже представить
– Нет, спасибо, я так, осматриваюсь, - ответил я и вышел на улицу.
Сел на лавочку, на самый край, чтобы прикрытый кожаной курткой тыл только уместился. Мокрая ведь. Покопавшись в рюкзаке, нашел в телефоне искомое, включил, поставил на паузу. Минут пять еще пришлось ждать, когда посторонний выйдет, а потом я пошел завоевывать душу этого молодого человека.
***
– Решили заказать что-то?
Валера сидел за прилавком с чашкой чая, на которой был нарисован красный заяц. Я подошел поближе, примерно на то место, где недавно стоял знаток швейцарской банковской системы.
– “Van Halen”, новый альбом. Послушать не желаете?
– Что? Нет, у нас только официальные поставки, мы не берем записи у населения.
Боится, что я из ОБХСС? Решил поймать на незаконной сделке? А глаза загорелись, хочется ведь!
– Вы меня неправильно поняли. Я ничего не продаю. Предлагаю послушать. Как профессионал профессионалу.
– Весь альбом? Сейчас? Ну давайте, - протянул он чуть подрагивающую от нетерпения руку.
– Пленка или кассета?
– Условие: слушать только в моих наушниках. И никаких вопросов. Устраивает?
– Да!
– Хочешь слушать - выходи. Вот здесь хоть стой, хоть сиди, но рюкзак я тебе не дам. И то, что внутри - тем более, - сказал я чуть грубовато, сразу перейдя на “ты”.
Не продумал я длину кабеля, но да ничего. Это совсем мелочь. Валера притащил стул и сел напротив меня. Устроился, склонив голову набок, как будто пытаясь понять, кто я. Пацан совсем, лет двадцать пять, наверное. Но одет с претензией: джинсы вельветовые в мелкий рубчик, почти новые, рубашка неплохая, с лейблом на кармане.
Он надел “уши”, предварительно покрутив их в руке и хмыкнув, но не презрительно, а удивленно как-то. Я нажал "плей". Первая инструменталка — короткая, но эффектная, заставила его вытаращить глаза, Валера жестом показал, чтобы я поставил на паузу.
– Охренеть! А громче можно? Совсем немного! Извините, я дверь закрою!
Закрылся изнутри, и снова сел, молча протянув руку. Я и включил, слегка увеличив громкость. Не мой слух гробится лишними децибелами, не жалко.
Оставшиеся до конца альбома полчаса Валера просидел в полной прострации, не двигаясь, как будто слушал голос какого-то пророка. Наверное, при желании можно было вынести отсюда всё, он и не заметил бы. Но я сидел и читал Александра Грина. Ни разу не анахронизм, даже если кто увидит, вопросов не возникнет. Да и зачем бы мне это барахло? Кассетники второго класса, да и катушечники… “Маяк” - только если больше ничего не будет, тогда и включу. Хотя для своего времени неплохой массовый магнитофон
– Спасибо, - пробормотал Валера, когда понял, что всё, конец фильма.
– Но где?.. Такое качество… Запись с диска, да? Можно переписать? Двадцать… пять рублей!
– выпалил он.
– Нет, нельзя.
– Но такое… Да…
— Это последний альбом с Ли Ротом. Он уходит из группы, — добавил я интриги. — Ладно, пойду.
– Подождите!
– Валера явно не мог отпустить такого человека просто так.
– А что у вас есть еще в таком качестве?
– Много чего, — улыбнулся я. — Да не переживай, зайду как-нибудь, с новинками.
— Спасибо… Ой, меня Валера зовут.
— Дядя Саша. Только давай договоримся: обо мне никому. И слушать — только здесь. Перезаписи не будет.
Он кивнул, как заговоренный.
Я бы, может, и поделился, но для этого нужен переходник на местный штекер, который даже не помню как выглядит... Да и ладно, так таинственнее будет: загадочный незнакомец с сокровищами в рюкзаке. Ничего не просит взамен, от денег отказывается. Сказка, да и только.
***
Настроение у меня моментально взлетело. Если этот Валера такой увлеченный, то зацепить его будет совсем не трудно. Главное, не перекормить, записи выдавать дозировано. По альбому в неделю, не чаще. А там…
Захотелось вдруг того самого бублика, горячего и свежего. И я пошел в булочную, купил, и съел, как говорится, не отходя от кассы. Подумал - и взял еще парочку. Принесу домой, чаю попью. А вторым теть Женю угощу. Мне покупку завернули в серую бумагу, нарезанную явно вручную. И даже закрепили черной резинкой. Они, кстати, производились на месте из велосипедных шин. Резал их обычно доверенный сотрудник, у которого не дрогнет рука и изделия получатся одинаковые и нужной толщины.
Бублики я убрал в рюкзак. Местные жители, кажется, не понимали, зачем взрослому мужику такая вещь. Здесь рюкзак — атрибут школьника или туриста, а у меня он походил ещё и на какую-то иномирную диковинку: слишком много молний, плотная ткань. Да и пусть. Я же из-за границы приехал — мне можно.
В приподнятом настроении я неожиданно поймал себя на том, что мурлычу: “Love me or leave me and let me be lonely…”. Конечно, у меня это получалось куда хуже, чем у великой Нины Симон, но я ведь никого слушать и не заставляю.
Я поймал тот самый ритм, и уже не просто напевал, а пел почти в голос. Мне нравился этот день, хоть и с не очень приятной погодой, радовало всё. Я шел по той самой больничной аллейке, дождевые капли дрожали от ветра на голых ветках, было вроде и неуютно, но я радовался. У меня получилось!
Но стоило мне дойти до слов: “Say, I want your love, don't wanna borrow”, то есть почти до конца песни, как я услышал сзади цокот каблучков. И оглядываться не надо, чтобы понять, кто. Напрасно я думал про Аллу, приманил, получается. Накаркал.
Но не будешь ведь бегать от нее? К тому же направление у меня осталось единственное: вон за тем кустиком метрах в десяти повернуть, обогнуть холмик, и упереться лбом в дверь подвала. А чужие там ходить не должны.
– Здравствуйте, Алла, - поприветствовал я ее. Довольно холодно.