Музыка под занавес
Шрифт:
Аксенов пожал плечами, но ничего не сказал.
— Вы читали Шеймаса Хини? А Бернса?
— А почему вы спрашиваете?
— Потому что за последние две недели вас дважды видели на поэтических вечерах. Может быть, вам нравятся только стихи Федорова?
— Говорят, что он — лучший российский поэт. Из современных, разумеется…
— Вы тоже так считаете?
Аксенов снова пожал плечами и уставился на тлеющий кончик сигареты.
— Вы приобрели экземпляр его последнего
— Не понимаю, вам-то какое до этого дело?
— Вы помните, как называется эта книга?
— Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
— Я расследую два убийства, мистер Аксенов…
— А мне-то что?
Русский, похоже, начинал злиться, но как раз в этот момент дверь отворилась и вошел Гудир с двумя стаканчиками кофе.
— Черный, два сахара. Правильно? — спросил он, ставя один из них перед Аксеновым. — С молоком, без сахара…
Второй стаканчик оказался перед Шивон. Она кивнула в знак благодарности, потом чуть заметно дернула головой в сторону. Гудир понял намек и, сложив руки перед собой, занял позицию у дальней стены.
Аксенов затушил сигарету и достал новую.
— Когда вы отправились на вечер Федорова во второй раз, вы прихватили с собой вашего клиента, Андропова, — сказала ему Шивон.
— Разве? — притворно удивился русский.
— Так показывают свидетели.
Аксенов в третий раз повел могучими плечами и скорчил недовольную гримасу.
— Вы хотите сказать, этого не было? — спросила Шивон.
— Я ничего не хочу сказать.
— Это я заметила, — кивнула она. — В таком случае встает законный вопрос: что вы скрываете?
— Я ничего не скрываю.
— Вы работали в тот вечер, когда был убит Федоров?
— Я не помню.
— Не помните? Странно. Ведь это было чуть больше недели назад…
— Иногда я работаю по вечерам, иногда — нет.
— В тот день Андропов был у себя в отеле. В баре у него была назначена встреча…
— Ничего не могу вам про это сказать.
— Зачем вы ходили на эти поэтические вечера? — спросила Шивон, доверительно понижая голос. — Может быть, это Андропов вас просил? В смысле — просил туда отвезти…
— Довольно ходить вокруг да около! Если я нарушил закон — так и скажите.
— Вам так хочется, чтобы я предъявила вам обвинение?
— Мне хочется поскорее убраться отсюда.
Его пальцы, сжимавшие сигарету, начали чуть заметно подрагивать.
— Вы помните вечер в Поэтической библиотеке? — спросила Шивон, продолжая говорить негромким, уверенным голосом. — Помните человека, который записывал выступление Федорова? Его тоже убили.
— Я всю ночь оставался в отеле.
— «Каледониан»? — не поняла Шивон.
— «Глениглз», — поправил
— На самом деле пожар произошел утром.
— Утром… вечером… какая разница?! Я всю ночь оставался в отеле!
— Ну ладно, — проговорила Шивон, гадая, с чего это он так разволновался. — И кого вы в тот день возили? Вернее — в ту ночь… Андропова или Стахова?
— Обоих. Они ездили вместе. Я привез их и все время оставался в…
— Вы уже говорили это несколько раз, — перебила Шивон.
— Потому что это правда.
— Допустим. Ну а в тот вечер, когда погиб Федоров… Вы так и не вспомнили, работали вы или нет?
— Нет, не вспомнил.
— Это очень важно, мистер Аксенов. Мы считаем, что убийца Федорова приехал на машине…
— Я не имею к этому никакого отношения! Эти ваши вопросы… они по меньшей мере неуместны!
— Вы так считаете?
— Да, я так считаю. Неуместны и оскорбительны!..
— Вы уже накурились? — спросила Шивон после как минимум пятнадцатисекундной паузы.
— Что? — Аксенов нахмурился.
— Ваша сигарета… — подсказала Шивон.
Аксенов уставился на пепельницу. Забытая им сигарета догорела до фильтра и погасла сама собой.
Договорившись, чтобы патрульная машина доставила Аксенова обратно на Квинсферри-роуд, Шивон вернулась в участок. В коридоре она наткнулась на Гудира, который встретил знакомых констеблей и теперь обменивался с ними последними новостями и слухами. Однако прежде чем она успела подойти к нему, зазвонил ее мобильник. Номер на экране был ей незнаком.
— Алло? — сказала она, поворачиваясь к Гудиру и его знакомым спиной.
— Сержант Кларк?
— Здравствуйте, доктор Коулвелл. Я сама собиралась вам звонить…
— Правда?
— Я думала, мне может понадобиться переводчик, но мы тут обошлись. У вас ко мне какое-то дело?
— Я только что прослушала диск, который вы мне привезли…
— Вы имеете в виду последнее стихотворение Федорова?
— Не только. Начала я, разумеется, с него, но в конце концов решила прослушать всю запись.
— Со мной тоже так было, — сказала Шивон, вспомнив, как они с Ребусом больше часа просидели в ее машине. — И что?
— Там в конце… — В голосе Коулвелл прозвучали нерешительные нотки. — Уже после того, как Федоров закончил отвечать на вопросы…
— Да?
— Этот человек, Риордан, случайно записал обрывок разговора…
«Черта с два — случайно!» — подумала Шивон, а вслух сказала:
— Да-да, я помню. Мне показалось, это Федоров что-то пробормотал себе под нос.