Музыка смерти
Шрифт:
— Брэнгуин, — ухитрился он выдавить из себя.
— Брэнгуин. — Улыбка уже исчезла с лица допрашивавшего его офицера, уступив место взгляду, который мог бы заморозить кипяток. — Начнем с установления личности того, кто похитил яйцо чужого.
У Майкла и в мыслях не было притворяться, будто он не понимает, о чем ему говорят, но решил испробовать обходной маневр.
— А у вас есть полномочия? — нерешительно спросил он. — Ведь вы из «Медтех», а не городская полиция…
— Все, что связано с чужими — от яйца до желе и самого животного, — считается сферой исследования лекарственных препаратов и относится к нашей компетенции. Так вот, вы можете ответить
Едва Майкл поднял на него беспомощный взгляд, мужчина понимающе кивнул и сложил на груди руки.
— Я так и думал. Вам нужна помощь, скорая и простая.
— Внезапно офицер службы безопасности «Медтех» оказался совсем рядом, а когда горячее дыхание офицера обожгло ему лицо, Майкл отчетливо уловил в его голосе едва сдерживаемую ярость. По лицам двух других, оставшихся в полутора метрах позади их шефа, блуждали нелепо веселые усмешки.
— Кто украл яйцо, черт побери?
Майкл показал пальцем на Деймона Эддингтона, затем сообразил, что винить его было бы не совсем честно. Если он сейчас солжет, то на него самого вина ляжет таким же тяжким грузом, как на этих мертвых людей. А он не участвовал в краже яйца, он просто работал в «Синсаунд» по найму, был одной из многих послушных рабочих пчел этого улья. Когда приказ о назначении на работу по этой программе лег на его рабочий стол, он просто собрал вещи и отправился, куда было велено. Автоматически действующий, старый как мир инструмент отношений нанимателя и наемного работника: «Вы хотите, чтобы я прыгнул? С какой высоты?»Все, что он тогда понял — яйцо «достали».
— Он… он сделал это, — ответил он наконец, меняя направление своего обвиняющего перста с трупа Эддингтона на разорванные гранатой останки Ахиро и его ниндзя. — Во всяком случае, принесли его сюда эти люди.
Взгляд Райса метнулся от Ахиро на Эддингтона.
— И кто же жаждалего получить? Он?
Майкл кивнул:
— Он хотел использовать его крики в своей музыке, в симфонии. Он…
Райс нетерпеливо махнул рукой, и Майкл замолчал. Этого мужчину явно не интересовали подробности, да и кто может винить его за это? Почти все участники программы мертвы, а сам Майкл знал очень мало. Ахиро был конечным звеном цепочки поступавших сверху команд; над ним был Кин, но Майкл мог держать пари, что этот скользкий сукин сын просто все свалит на мертвого японца и скажет, что ничего обо всем этом не знал. Все бумаги и компьютерные файлы будут уничтожены — черт побери, уже уничтожены.
— А те люди? Кто они были?
Майкл подскочил словно ужаленный, поняв, что Райс, стоявший возле стеклянной стены, спрашивал о жертвах Моцарта, чьи останки были разбросаны по всему пространству загона, в котором дремал новый чужой. Трудно бы было усомниться, что многие кости… вернее, большинство… костей принадлежали людям.
Биоинженеру странно было видеть эту форму жизни с планеты Хоумуолд такой спокойной, не проявлявшей никакого интереса к окружающему; Майклу даже в голову не приходило, что этими животными можно управлять настолько эффективно.
— Я… я не знаю, — ответил он, ничуть
Майкл почувствовал, что почти захныкал, и оборвал себя на полуслове. Оставался открытым вопрос о личности мужчины, который заявил, что он руководитель высшего звена управления «Медтех», но что хорошего могло сейчас дать признание в этом? Программа Эддингтона уже замарала физиономию «Синсаунд», а все, кого можно было бы призвать к ответу, по крайней мере большинство, мертвы. И кого же останется отдать под суд — а «Медтех», несомненно, подаст в суд, если обнаружит, что одного из ее работников в буквальном смысле слова скормили Моцарту в секретной лаборатории «Синсаунд», — кроме самого Майкла? Возможно, еще и Дарси… Он старался уверить себя, что она давно дома и ничего не знает о случившемся. Как бы то ни было, почему два биоинженера, мелкие сошки во всей этой программе, должны отвечать за гибель бизнесмена? С другой стороны, если допрашивавший его мужчина позднее обнаружит, что Майкл лгал…
— Интересно, — пробормотал Райс. Он сверкнул взглядом на биоинженера и снова уставился на жуткие свидетельства разыгравшихся в клетке трагедий. Сердце старика пронзила боль. — Кто-то из них мог спрятаться в этих тоннелях. Может быть, нам следует…
— Может быть, нам следует дать Старине Блю еще одну дозу дурмана, если мы хотим задержаться здесь подольше, — перебил его один из помощников. — Похоже, у него начинает проявляться интерес к этому делу.
Райс задумчиво поглядел на чужого, затем отвернулся от клетки и отрицательно покачал головой:
— Нет… забудь об этом. Давайте вытащим его оттуда и вернемся в «Медтех». Слушайте внимательно, старик. — Он выдержал многозначительную паузу и ткнул пальцем в сторону трупов, разбросанных у его ног. — Запомнили, что ждет болванов, которые посмели посягнуть на собственность компании «Медтех»? — Райс поднял руку к каске и стал снимать темно-синего цвета видоискатель, закрывший половину лица, но не спускал с Брэнгуина мрачного взгляда. — Вы доведете до сведения «Синсаунд», что любая попытка снова заняться подобным дерьмом обернется полномасштабной войной. И знайте, если они решатся, лично я буду признателен им от всей души.
Райс и его люди быстро ушли, потратив не более трех минут, чтобы вывести чужого из клетки и разобрать направляющие шесты, укрепленные на его сбруе. В лаборатории стало тихо, а спокойное жужжание компьютеров, которые никогда не обесточивались, и едва слышный шум воздуха, циркулирующего в вентиляционной системе, только подчеркивали тишину. В этом помещении очень давно не было так тихо.
Все же гдеДарси? Прежде Майкл убеждал себя, что она ушла домой, но этого не могло быть — она бы не решилась нарушить приказ не покидать здание Зала Пресли. Более страшным и печальным было предположение, что она — то ли из-за умопомешательства Деймона, то ли из-за собственного стремления не спускать глаз с чужого — могла быть одним из кусков искромсанной плоти, разбросанной по опустевшей клетке Моцарта, которую Майкл никак не мог заставить себя рассмотреть поближе. Это было бы жестоким концом для молодой женщины, она не заслуживала смерти за то, что была, как и он сам, одураченной «Синсаунд» и преданной ей марионеткой.