Музыкальные диверсанты
Шрифт:
Сквозь призму эпохи попытки энтээсовцев бороться с «советами», все эти воздушные шары с листовками, заброска агентов, курсирующие вдоль границы радио-автомобили выглядят несколько наивно. Меж тем в СССР к Народно-трудовому союзу относились более чем серьезно. Вот лишь несколько фактов:
— осенью 1947 года с помощью советского агента был похищен из Берлина член НТС Трегубов;
— зимой 1954 года гражданским рейсом «Аэрофлота» из Москвы в Вену вылетел капитан госбезопасности Николай Хохлов. Ему было поручено с санкции Политбюро ЦК КПСС осуществить во Франкфурте-на-Майне убийство одного из лидеров организации Григория Околовича, но он рассказал своей «жертве» о своем задании и продемонстрировал на пресс-конференции привезенные им инструменты убийства. Дело получило широкую международную огласку. Три года спустя советские агенты попытались отравить Хохлова. Около месяца врачи боролись за его жизнь, но он выжил;
— весной того же года в Западном Берлине был похищен председатель Комитета помощи русским беженцам, член Совета НТС Трушнович. Он задохнулся в багажнике автомобиля по дороге в советскую зону;
— летом 1958 года в Шпрендлингене под Франкфуртом был взорван дом, где жили семьи членов Союза с детьми и помещалось радиооборудование. Весь угол дома обвалился, но человеческих жертв не было;
— в июле 1961 года был организован взрыв во дворе здания «Посева» с целью возбудить страхи соседей и выселить организацию. Было также подложено взрывное устройство на стройке нового здания НТС; Околович разрядил его лично еще до приезда полиции.
Несмотря ни на что, члены Союза не прекращали активной деятельности.
В годы хрущевской «оттепели» значительное число советских граждан начало выезжать заграницу на молодежные фестивали, выставки и международные конференции. Члены НТС завязывали с ними беседы, передавали им книги, эмигрантские журналы и пластинки. Специально для советских моряков загранплавания НТС издавал газету «Вахта свободы». Кроме того, активно использовался прием распространения поддельных изданий под видом советских газет. Именно таким способом НТС впервые опубликовал доклад Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС.
Один из руководителей НТС Евгений Романов [41] на страницах мемуаров «В борьбе за Россию» вспоминал:
«Однажды
Видимо, воспоминания Романова относятся к первому приезду Галича в Бельгию, когда пластинка «Крик шепотом» еще не вышла, иначе он упомянул бы о том, что она, упакованная вместе с какой-либо его книгой издательства «Посев» («Поколение обреченных», «Генеральная репетиция», «Когда я вернусь»), также передавалась советским морякам или туристам. Несколько лет назад мой друг известный музыкант, продюсер и коллекционер винила Юрий Алмазов именно в Брюсселе приобрел такой нераспакованный «сувенир».
Наш человек в Париже
Прежде чем мы продолжим разговор об эмигрантских путях-дорогах Галича, я позволю себе сделать маленькое отступление и показать вам несколько зарисовок из жизни человека, которого никак нельзя назвать «музыкальным диверсантом». Скорее наоборот, он был нашим «музыкальным резидентом» на Западе.
В далеких восьмидесятых, когда эмигранты были в большой моде, кто-то принес кассету, где неизвестный певец высоким, чуть вибрирующим голосом пел про любовь и ностальгию, пел есенинское «Письмо матери» и про то, как живется русскому парню в далеком и чужом Париже. Несмотря на минимальную аранжировку, звучало все очень искренне и как-то светло. Звали артиста Валерий Винокуров.
Помню, как многие тогда говорили о появлении яркого имени в жанре и отмечали интересные параллели с Вилли Токаревым.
Их альбомы — «Ностальгия» Винокурова и «В шумном балагане» Токарева — вышли в один год — в 1982-м. И оба, не сговариваясь, очень схоже по настроению отразили в своих пластинках восприятие западного мира сквозь призму молодого советского эмигранта.
Я простой деревенский стриж, Нас таких в России немало, Но однажды попал я в Париж, И как в омут меня засосало…На что заокеанский коллега отвечал:
Я тут в Америке уже четыре года, Пожил во всех ее известных городах, Мне не понять ее свободного народа, Меня преследует за будущее страх…Но если Токарев, спрыгнув со своих «Небоскребов», взмыл в небеса шоу-бизнеса, то Винокуров после яркого дебюта надолго умолк. И потому я более тридцати лет не мог отыскать никакой информации о нем. Только летом 2014-го мне посчастливилось побывать в гостях у музыканта и узнать все из первых уст.
Валерий оказался в Париже в первой половине семидесятых годов почти случайно. Простой, но безумно обаятельный и симпатичный парень из провинциального Ульяновска, он умудрился познакомиться в родном городе с единственной, наверное, француженкой, которая приехала в местный университет на практику. Вскоре они поженились, и Валера неполных 25 лет переместился из-за железного занавеса прямиком в центр мировой буржуазии.
В Париже он стал работать по специальности — учителем физкультуры и тренером по плаванию, но увлечение всей жизни — песня — не отпускало его. Случалось, тоскуя по родным просторам, он искал лекарства от ностальгии в русских кабаре.