Музыкальный Дом
Шрифт:
— Где этот гребаный зал Студиоло?
— Зал Аудиенций? Сюда, — махнул рукой Джулиано.
Они прошли по каменной лестнице куда-то вглубь, через небольшие комнаты с деревянными пластинами, гигантским глобусом, через одни двери, высокие, с резными узорами, через вторые, третьи — их никто не остановил. Чем дальше внутрь дворца, тем меньше было народу, а возле самых последних и вовсе стояла табличка «Vietato l’ingresso ai non addetti» и дублирование на английском «Посторонним вход воспрещен».
Она хотела было уже перелезть через заграждение, когда Джулиано придержал ее за локоть
— Я вызову подкрепление.
— Нет, подожди.
Эбигейл толкнула дверь, пока он не успел связаться с участком. Только итальянских копов ей тут не хватало. Она бы и Джулиано отослала, если бы была возможность. Она коротко выдохнула, как перед прыжком.
Дверь открылась на локоть и застряла, упершись в чью-то голову. Мужчина, небритый, в футболке с пятнами грязи, спортивных штанах и разношенных линялых кроссовках. Волосы — коротко стриженные, на шее — длинный влажный разрез. Эбигейл заглянула в комнату, откуда раздавался странный жужжащий шум, будто от пылесоса, но ритмичнее.
Наклонившись к трупу, она проверила пульс — ничего. Ни следов трупных пятен. Кожа едва теплая. Прошло не больше двух часов. Разрез ровный, Эбигейл ставила на кожевенный нож с заостренным краем, уж слишком чистый угол вхождения, или нож-кермабит для таксидермистов. Лезвие небольшое, может, пара дюймов, с загнутым кончиком в виде когтя. Больше она сказать не могла, нужна была судмедэкспертиза.
Она осторожно перешагнула труп в царящий вокруг беспорядок: разбросанные бумаги, разбитая витрина. Еще одно тело лежало на другом конце комнаты. Тоже мужчина. Возможно, родственники: тот же подбородок, толстые пальцы и форма ушей. Этот сопротивлялся дольше, два пальца были сломаны, кровоподтеки на шее, след от удара, видимо, получил ребром ладони прямо по кадыку.
В комнате явно произошла драка: один из головорезов притворился уборщиком — его моющий пылесос работал вхолостую в углу, — и Лектер убил его первым, судя по кровавой полосе на стене, прямо на входе. Второй вбежал следом, у них состоялась небольшая стычка — разбитое стекло, сломанная ножка от стула, кровавые разводы вокруг головы, — Лектер несколько раз ударил его об пол, прежде чем засадил канцелярский нож прямо в сердце.
Но был третий. В этом она была уверена. Кто-то зашел позже, но был неаккуратен и оставил край красного отпечатка на мраморном полу, вляпавшись в лужу на входе. Мужская туфля. Размер сорок первый, гладкая подошва, дорогие, наверное. Пацци? Решил проверить, когда первые два бандита не вернулись?
Джулиано хотел открыть рот, но она махнула рукой. Нет, не сейчас. Еще секунду. Этот дурацкий шум сбивал ее, и она шепотом проворчала:
— Выключи уже этот гребаный пылесос.
Шум исчез, но не полностью. Ритмичное жужжание осталось. Она обернулась к балкону и, увидев тележку для тяжестей на трех колесиках, нашла источник шума. Тележка была автоматическая и, все еще включенная в розетку, пыталась забраться на балконные перила, задевая нижнюю
Пацци висел, как на виселице, во внутреннем дворе.
В ее голове наступила абсолютная тишина, будто выключили работающий весь день телевизор. Эбигейл тут же скрылась обратно в комнате, пока ее не заметили. Волосы встали дыбом, будто по шее провели пером, руки задрожали. Туристы переговаривались и фотографировали на камеры. Они считали, что это экспозиция. В каком-то роде так и было, разве нет?
Переведя взгляд на Джулиано, который уже беспокойно и с подозрением посматривал в сторону балкона, она пришла в чувство.
— Вызывай своих. Двойное убийство гражданских, убийство сотрудника полиции и подозрение в убийстве библиотекаря. Доктор Фелл. Нам нужен его адрес.
В Италии не было как таковых серьезных организаций по поимке преступников. поэтому неудивительно, что, когда в Воспитательный дом, который находился на площади Благовещения, среди прочих вошли Джек и Эбигейл в компании нескольких инспекторов, все расступились и безоговорочно отдали ему главенствующую роль в расследовании. «Головная боль американцев, сами пусть и разбираются», — доносились до Эбигейл чужие разговоры.
Вокруг суетились медэксперты, собирая отпечатки с ручки двери, с фойе и комнат, которые занимали Лектер и Беделия под именами Лидия и Роман Фелл. Государственные учреждения часто выделяли квартиры в зданиях, которые принадлежали Культурной Ассоциации Флоренции, вот почему Эбигейл не смогла найти информацию о покупке квартиры.
— Что по телам? — Джек сразу перешел к делу.
Джулиано сверил имена по отчету.
— Два брата, Карло и Бруно Фонтеллино, отпечатки нашлись в базе по мелкому мошенничеству, пьяным дракам и живодерству. Здесь проездом, сами проживали на юге вместе с матерью на свиной ферме.
— Кто-то, кроме нас, открыл охоту на Лектера.
Эбигейл пожала плечами.
— И получили первое предупреждение.
— Кто получил?
— Они. Мы. Любой, кто отправится за ним.
Джек наградил ее мрачным взглядом, но ничего не сказал. К ним подошел один из местных полицейских и передал бумаги Джулиано. Видимо, теперь он был у них за старшего.
— Прибыл ваш запрос. На счету у Пацци неделю назад появилось пятьсот тысяч долларов. Перевод пришел с благотворительного детского фонда, расположенного в Швейцарии.
— Известно, кто владелец?
— Его главный учредитель Алана Блум-Верджер.
Джек буквально вырвал отчет из его рук, а Эбигейл фыркнула. Как она и догадывалась. Алана, вероятно, сейчас читает доклад о том, что происходит в Квестуре во Флоренции, и ее ждут неутешительные новости. Доктор Лектер все еще на свободе. Все еще далек от ее мести. Два противника за доской — Алана и Ганнибал Лектер, и его ученица довольно успешно манипулировала людьми, чтобы добраться до своего учителя. Все еще пытается влезть не в свое дело, даже с другого континента.