Музыкальный моноспектакль 'Дневник девушки' на слова Е. Ростопчиной для сопрано в сопровождении фортепиано
Шрифт:
Нас увлекал безумно-прыткий бег
Несущихся, как вихорь лошадей!..
В высокой и прозрачной синеве
Ночных небес, плыл медленно и тихо
Полкруглый месяц; звезды-чародейки,
Как блёстки, и сверкали и метались
Вокруг
И серебром был облит лучезарным
Весь сонный мир. На кровлях, окаймленных
Опушкой снеговой, и на домах,
Белеющих, как призраки в тумане,
И по дороге, устланной на диво
Коврами снежными, – везде сиял,
Везде бродил волшебно-яркий отблеск,
Причудливо предметы изменяя,
Преображая их своей игрой.
А воздух, просекаемый санями,
Очищенный морозом, он казался
Тверд, как кристал, как облако упруг…
Все ново было мне, – все изумляло
Мои глаза, мое воображенье.
То, шибкою ездой упоена,
Я торопила словом и желаньем
Порыв неукротимых бегунов;
То вдруг пугалась я, и замирало
В груди моей тревожное дыханье
Со смелостью, еще мне непривычной…
И вот я дома, в комнатке знакомой,
Перед ночной лампадою своей,
В своих любимых креслах, как всегда
Порой ночного отдыха… уж время
Предаться сну ленивому, – но мне
Сегодня не до сна: припоминаю
Свершенную
Минувшим наслажденьем. Мне теперь
И Петербург, и север стали любы.
Они невыразимо приглянулись
Мечте моей, живой и своенравной.
И светлую их сторону узнав,
Я не браню уж их. Сегодня я
С красавицей-зимою помирилась!..
III
Елена мной бесспорно завладела;
Почти всегда я вечером у ней,
И с ней делю досужные часы,
Которые она от шума света
Спасает для домашней тишины.
Доверием Елены я вполне
Теперь владею. Даже мне она
Дала читать всю переписку с братом,
Любимым ею страстно… Этот брат
Военный, нездоров, живет далеко,
Не терпит света… Скука и тоска
Томят его… Разочарован он,
Он смолоду служил, живал в столице,
И выезжал, и светский шум любил,
Но изменился вдруг, – и навсегда
Любовною несчастлив неудачей,
Обманут, он оставил модный свет,
И проклял все, чем жизнь его манила,
Чем завлекла… Одной сестрой теперь
Он дорожит в своем уединеньи.
От женщин он бежит, их ненавидит…
Он отжил для любви и для надежды,
Он в тридцать лет состарился душой…
Конец ознакомительного фрагмента.