Музыкальный приворот. Книга 1
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду под плотской любовью? – искоса взглянула я на родственника.
– Слушай, – несколько надменно взглянул на меня дядя, – если ты не знаешь значения этого слова, то я вообще удивлен, как ты завела себе пар…
Но договорить он не успел. Кто-то вновь включил свет в темной прихожей.
– Кто меня потревожил? Убью на хре-е-еен! – как следствие, проорало на весь дом.
Впрочем, никто не обратил на это внимания.
– Когда эту штуку только уберут? – покачал только головой со стильно уложенной
Это еще почему?
– У тебя что, статистика? – спросила я.
Дядя выразительно покрутил пальцем у виска, пока Тропинин не видел.
И только тут я поняла, к чему клонил все это время мой бесценный дядя. Он принял меня и это чучело огородное за пару! И решил Антона поучить тому, что должен делать «настоящий мужчина»! Вот ужас. Не переубеждать же дядю прямо сейчас, что он все неправильно понял.
– Яххо![7] А вот и я, – ворвалась в кухню сестра, с ног до головы одетая в розовую одежду. Юбка, маечка и даже колготки были ядовито-розовыми. Лишь многочисленные браслетики и значки приятно радовали глаза другими цветами.
– Ты, жертва безвкусия, – немедленно переключился на нее Леша. – Что ты на себя напялила? Мне как дизайнеру хочется рыдать и стенать, блин. Будешь на улице в таком виде и увидишь меня – не подходи. Я позориться не хочу.
– Ва-а-а, нытик, – схватилась за голову девочка. – Ой, а кто тут у нас? Мальчик какой-то! Ой, ты мне так кого-то напоминаешь… Кто это, кто это?
– Это мой сокурсник Антон, а это моя сестра Нелли, – устало сказала я парню. – Слушай, идем в мою комнату, они нас вдвоем точно задолбают.
– Ну чего ты, посидите со мной! – с ноющими интонациями заговорила Нелька. – Я хочу с мальчиком поближе познакомиться!
Такая реакция Антона явно смутила, но он все-таки сказал ей:
– Здравствуй.
– Оно разговаривает! – захихикала сестра. – Нет, ты мне все-таки кого-то напоминаешь! Определенно десу![8]
– Наверное, Дэвида Бэкхема. У него тоже одно время были белые волосы. – Вкрадчиво сказал Леша, и они вдвоем расхохотались.
Что дядечка, что племянница – оба обожают ехидные подколы.
– Не обращай на них внимания, – с укоризной посмотрела я на родственников. А если опять в этом чудике суицидальные наклонности проснутся из-за их шуточек?
Но наклонности крепко спали, потому как Антон тоже улыбнулся во весь рот.
– Нет! – вдруг заявила сестра. – Он напоминает мне Эла. Из «Тетради смерти». Энергетикой и выражением лица. Только тот был черноволосым и большой палец во рту держал. И сидел все время ногами на стуле!
– Зачем? – с искренним изумлением переспросил Леша. – Он что, олигофреном был, что ли, этот твой Эл?
– Сам ты олигофрен! Он был гениальным
– И вообще это нужно считать комплиментом! – наставительно обратилась она к Антону. – Эл хорошенький! Я сейчас его покажу вам! – и она с топотом убежала в свою комнату.
Спустя минуту мы вчетвером принялись разглядывать принесенное изображение задумчивого, но милого с виду Эла.
– Хорошенький? – переспросил Леша. – Судя по его глазам и выражению лица, у этого парня из твоего аниме явное наличие прогрессирующей психической болезни.
– Ой, блин, на себя посмотрел бы лучше, – надулась Нелька. – Глупый одзи.
– И он брюнет, твой герой из мультиков, – продолжал Алексей, – а наш гость беловолос.
Я печально посмотрела на Антона: мол, прости, у меня дома душевнобольные проживают.
– Неважно! Я говорю про общее впечатление. Оба – такие няшки! Слушай, – обратилась младшая сестра ко мне, – а ты…
Как это всегда бывает у нас в квартире вечером, когда нужно включать свет в темной прихожей, прогромыхало знакомое:
– Кто меня потревожил? Убью на хре-е-еен!
– Папа пришел! – поскакала к входным дверям излишне активная сестра. – Ото-сан! Па-а-ап! У нас гости!
– Кто? – появился на пороге тот, даже не раздеваясь. Гостей наш художник любил безмерно.
– Вот он, – кивнул Леша на Нинкиного кавалера-неудачника, которого он принял за моего друга.
– А это кто у нас? – радостно осведомился Томас, горячо пожимая руку парню.
– А это у нас друг, – выразительно покосился на старшего брата Леша. – Однокурсник, так сказать.
– Меня зовут Антон, – почему-то встал парень.
Наверное, моя семья совсем затюкала его. И ничего ведь уже не поделаешь.
– Очень приятно, молодой человек, я – папа этой прелестной кареглазой леди, можете называть меня Томасом.
– Он знает, как тебя зовут, – скучным голосом сказала я. – И ему очень нравятся твои работы. Он как пришел, так сразу начал: «О, какие картины!», «Ах, это же Томас нарисовал!»
– Я не так говорил, – тихо произнес смутившийся Антон. – Просто ваше творчество мне давно уже нравится. Я бывал на ваших выставках. Вы – мастер.
Лицо папы просияло, словно он нашел два с половиной миллиарда долларов. Он картинно выставил вперед руку и начал разглагольствовать:
– Я вижу, вы большой знаток мира искусства! И настоящий эстет! Мое творчество сложно понять и сложно принять, и эти, – обвел он глазами нас троих, – меня совсем не понимают, а, главное, не воспринимают как настоящего художника!