Музыкальный приворот

Джейн Анна

–  Катя, ты все точно обдумала? А твоя подруга не будет против?

–  Нет, что ты!
– Наигранно воскликнула я.
– Если у нас будут такие крепкие отношения, она будет только рада

–  Хорошо.
– Помолчав, сказал он.
– Если ты хочешь, чтобы все было так официально - давай встречаться.

–  А ты точно хочешь?

–  Катя, я ведь говорил, что ты мне нравишься? Еще бы, я хочу, чтобы ты была моей девушкой!
– В его голосе появилась воистину Кеевская настойчивость.

–  Антон, только у меня к тебе просьба.
– Чуть помедлив, сказала я.

–  Какая?
– С напряжением в голосе спросил он.

–  Расскажи, что у

вас было с Алиной.
– Попросила я.

–  С Алиной?
– переспросил он. Какие-то голоса стали вновь слышны в трубке, поэтому парня мне было слышно не так хорошо, как раньше.

–  Да, с ней. Расскажи, пожалуйста.

–  Это не телефонный разговор, - с волнением в голосе начал он.
– Давай встретимся лично, и я все тебе объясню. Идет?

–  Идет, - легко согласилась я, совершая по незнанию стратегическую ошибку.

–  Катенька, я уже закрыл все зачеты, - торопливо проговорил он, - поэтому на следующей неделе меня не будет. Мне нужно уводиться с отцом. И я улетаю к нему. Поэтому мы встретимся в следующий понедельник - после экзамена по праву. Идет?

–  Идет, - растерялась я, не думающая, что придется так долго ждать.

–  Я, правда, очень хочу с тобой встретиться, - с болью в голосе проговорил он, - Но у меня не получается раньше. Прости.

–  Ага, - не оставалось мне ничего другого.

Не поняла, как Антон, который посещал занятия меньше других, уже умудрился все сдать?

Может, он колдун? Крибли-крабли-бумс, и наколдовал себе зачетку. А еще сразу же и оборотень - в Кея превращаться умеет.

–  Кстати, тебя завтра утром будет ждать небольшой сюрприз.

–  Какой?
– Никогда не любила я сюрпризов.

–  Помнишь, я фотографировал тебя? Я сделала эти снимки и завтра они прибудут к тебе с курьером. Твой брат ведь весь день будет дома, он сможет их забрать, если тебя не будет…

–  Я буду дома. Антон, спасибо, - я даже не ожидала от него такого жеста, да и про фото уже забыла. По-моему, этот парень лучше меня понимает в неожиданностях!
– Спасибо большое! Я, наверное, там не очень вышла?

–  Наоборот, ты на тех фото такая же красивая, как и в жизни.

Я смущенно засмеялась, до сих пор не в силах понять общаюсь ли я с Кейтоном или с двумя братьями, ведущими странную игру?

–  Катя?
– Позвал он меня по имени, и я сразу же улыбнулась, потому что поняла - мне нравится, когда он обращается ко мне таким плавным голосом.

–  А?

–  Я тебя люблю.
– С этими словами он положил трубку, заставив меня в изумлении смотреть на окно слайдера. Но в сердце стало приятно. Бабочки вернулись назад, каждая из них притащила с собой по большой корзинке с цветочным нектаром, который изрядно подсластил мне душу.

–  Дочка?
– Заглянул ко мне в это время папа. Кажется, фильм закончился, и все дружно направились в кухню - за новой порцией пончиков.

–  Что?
– Спросила я, едва ли не жмурясь от признания Антона в восторге, как кошка.

–  Хм, - обошел меня родитель и присел на Нелькину кровать.
– Почти уже ничего.

–  Точно? Кстати, у тебя за ухом кисточка, - с улыбкой сказала я Томасу.

–  Ага, вот что кололось!
– Вытащил он тут же круглую коническую кисть орехового цвета, которых у нас в достатке валялось по всему дому. Когда в школе я ходила на урок рисования, моя учительница постоянно возмущалась, почему я беру с собой такие 'глупые и непригодные кисточки для рисования'. Правда, это было лишь половиной беды. Преподавательница была очень требовательная, и уже в третьем классе

заставляла нас не просто рисовать, а делать тени, полутени и плавне переходы между оттенками. и еще чтобы мы не просто раскрашивали, а работали мазками и какими-то странными техниками, которыми, думаю, детские умы овладеть не в состоянии. Да и не детские тоже - пусть тебе и пятнадцать, двадцать пять или сорок лет, но если таланта к изобразительному искусству у тебя нет, то, сколько не тренируйся, а картин, способных зацепить взгляд, на создашь, и вообще будешь рисовать что и как попало. Не смотря на то, что мой отец - признанный художник, особенно известный в узких изобразительных кругах, одно время даже преподававший в известной Академии искусств, я рисовать почти не умею - не ни дара, не желания. В школе я тоже рисовала как попало, что учительницу неимоверное раздражало. Или же я пробовала копировать стиль папы, насмотревшись его странных работ в мастерской.

Однажды, уже в классе шестом, учительница задала нам нарисовать портрет близкого родственника. Томас как раз перед этим рисовал по памяти портрет бабушки (когда она увидела его, то избила им же своего старшего сына), который очень хвалили все его друзья. Я, подумав, что если скопирую папину работу, непременно получу 'отлично' - ведь он известный художник!
– , принялась усердно перерисовывать бесформенную желтую тучу, посредине которой торчало два великолепных красных глаза… Справа у тучи была костяная рука, грозящая зрителю неимоверно длинным указательным пальцем. Когда я, гордая, притащила это учительнице за стол, ей чуть плохо не стало. Она решила, что я издеваюсь над ней, отругала меня перед всем классом. И дала персональное домашнее задание на тему 'Зоопарк'. Дома я пожаловалась Томасу на такую несправедливость: почему его дяденьки-друзья говорят, что картины красивые и необычные и увозят на всякие выставки, а моя учительница ставит двойки, ругает и задает домашнее задание.

–  Просто она дура, это ваша училка, - сказал он тогда мне, погладив по голове.

–  Настоящий педагог, - ехидно заметил дядя Боря, сидевший у нас на кухне.

–  Иди в баню, - отмахнулся родитель.- Катенька, не плачь! Почему ты плачешь?

–  Я не хочу рисовать зоопарк, - хныкала я.
– Я хочу гулять с Нинкой и с Иркой. Мы хотим пойти в гаражи и залезть на их крыши.

–  Я бы на кое-чьем месте запретил ходить в такие места маленькой девочке, - вскользь заметила дядя Боря, но его не услышали.

–  Не хочешь? Давай я тебе нарисую?
– Предложил еще один папин друг, художник Даниэль, о котором я уже рассказывала.

–  Только не ты!
– Запротестовал Томас, знавший, что главной фишкой Даниэля является стиль 'ню'. А, вернее, 'нью-модерн-ню', как окрестил его сам художник.
– Моя дочурка еще слишком мала. Давай, Катя, я все же сам тебе 'Зоопарк' нарисую.

–  Бедный ребенок, - от души посочувствовал дядя Боря, - давайте я лучше ей нарисую? Глядишь, проблем не будет.

–  Ты вообще не художник!
– Восстали против него два друга.
– Мы сами можем!

В результате через две недели ворчащему и недовольному сове-Томасу пришлось вставать в семь часов и тащиться со мной в школу - на особое совещание, членами которого были наша учительница по рисованию, классная руководительница и школьный психолог, которому 'художница' показала оба рисунка: и тот, что по памяти пыталась нарисовать я, и тот, что в результате недолгих совместных усилий получились у Даниэля и Томаса.

–  Вы папа Кати Радовой?
– Сухо поинтересовалась тогда учительница.