Музыкант и наследница
Шрифт:
– О чем задумались, Эдвард?
– О следующем пункте плана. Знакомство Элизабетты и музыканта состоялось, роман в картинках привлек внимание прессы, теперь нужно продумать, как натолкнуть репортеров на правду. Истина всполохнёт сознание общественности. Элизабетта обретет популярность, получив шанс вернуть титул…
– Вы правильно мыслите, Эдвард.
Королева улыбнулась, а он искал слова поддержки, которые она ждала от него, и, собравшись с духом, произнес:
– Утром я представлю на рассмотрение отчет с идеями…
– Хорошо, но помните,
Охранник не успел ответить. Над стадионом прогремел очередной салют. Музыка смолкла, свет погас. Он услышал громкие овации поклонников Группы, требующих продолжения. Королева села в машину и наблюдала в окно за последними залпами салюта на небе. Она догадывалась о том, где Элизабетта сейчас и закрыла глаза, мечтая, чтобы идеальный план Эдварда оказался удачным на практике, а упрямство внучки не нарушит выстроенный порядок.
Элизабетта искала комнату отдыха для музыкантов в административном корпусе стадиона. Рослые охранники в черных пиджаках проверяли зеленый браслет на запястье, позволявший зайти в любую зону, сторонились, и она шла дальше по лабиринтам узких коридоров. Она притормозила, когда в одном из них увидела вспотевшего и возбужденного Анри. Он вытирал полотенцем мокрые волосы и делился с Рони, Феллом и Моном эмоциями, переполнявшими сознание после удачного выступления. Заметив Элизабетту, Анри извинился, подошел ближе и затолкал в первую попавшуюся гримерную комнату. После успешного концерта ему нравилось целовать ее, помогая сохранить чувство собственного превосходства на более долгий срок.
Элизабетта стянула пропитавшуюся потом футболку и воскликнула:
– Ты был прекрасен. Парни порвали публику. Импровизация Фелла вначале – у меня нет слов. Сегодняшнее выступление Группы войдет в музыкальную историю. Поверь чутью ведущего обозревателя.
– Мы отыграли так, как хотелось нам, понимаешь? – Анри присел на край стола, заметив, как тонкий каблук Элизабетты задел мокрый рукав футболки. Он улыбнулся, обхватил ее руками за талию и крепко прижал к себе, ощутив новый аромат парфюма. – Я послал корпорацию с их правилами к черту и не пожалел. Публика в Городе уникальна. Ранее я не чувствовал такой искренней отдачи.
– Поздравляю. А о конфликте с Льюисом не думай. Повозмущается и забудет причину спора.
– Амбиции Пена усмиряет Билли, а я думаю о том, как доехать до квартиры, набить желудок вредным фаст-фудом и заснуть. У Группы двухнедельный перерыв в гастрольном туре и, знаешь, я рад этому.
– Почему? – кокетливо спросила Элизабетта. Они обсуждали его короткий отпуск, но она хотела, чтобы Анри произносил ласкающие слух слова как можно чаще.
– Я останусь в Городе и смогу больше времени проводить с тобой… Ты не рада? – спросил он, заметив грусть у нее на лице.
– Бабушка приезжала. Сказала, что не смогла оставить без внимания новости в «желтой» прессе. Обычно она не читает второсортные газеты и не интересуется светской хроникой,
– Кто?
– Клаус, сын Эдварда. Он приставлен не только охранять бывшую наследницу, но и докладывать королеве о каждом шаге. Прости, не хотела разочаровывать тебя. Вы подружились за три года. – Элизабетта виновато посмотрела на Ари, коря себя, что не сдержалась и нарушила идиллию.
– Клаус выполняет приказы. Не твои. Ты не можешь обвинять его в предательстве. Я спросил, кто приезжал?
– Бабушка. Из Золотого Дворца, – уточнила Элизабетта.
Анри крепко обнял ее и поцеловал в макушку.
– Понятно. Я думал, что венценосная бабуля объявится, когда мы разбежимся или станем ненавидеть друг друга. Просчитался. Знай, просто так я тебя не отдам. Никому.
– Успокойся. Странность – главная черта бабушки. Она живет идеей вернуть титул наследницы, но изменить решение Большого Совета невозможно. Я рассказывала, помнишь?
Анри согласно кивнул.
– Если бабушка потребует вернуться, то я останусь с тобой, и она не переубедит меня! Попрошу дядю Ромена помочь мне. Он хочет стать королем и пойдет на все, чтобы помешать бабушке сделать меня королевой.
– Так, заканчиваем унылые разговоры! – воскликнул Анри, посмотрев на часы. – Я заказал ужин в ресторане. Если поторопимся, то успеем получить его. Дай мне пять минут на переодевание, и можем ехать.
Элизабетта вытащила из сумки ключи и потрясла связкой в воздухе.
– Я знаю, что ты неравнодушен к раритетным машинам и решила сделать сюрприз. В агентстве сказали, что я могу вернуть машину утром. Не знаешь, как можно выйти отсюда? Незаметно? – спросила она.
Анри задумался, все выходы наверняка оккупировали преданные фанаты Группы. Кроме одного.
– Мы воспользуемся выходом, который я назову в честь твоей бабушки, уж она умеет внезапно появляться и исчезать.
– Хорошо, скажи, куда идти и встретимся там в половину двенадцатого. Интересно, как бабушка, вежливая и галантно-манерная согласилась туда войти, а спустя час вернуться тем же маршрутом? Представь… картину… Она идет по узкому коридору с шипящими трубами над головой, не смея показать, что окружающая обстановка смущает ее.
Анри поднял с пола майку и повязал на талии.
– В коридоре административного здания нет труб, мечтательница. Учти, если не поторопимся, то останемся без ужина, а я голоден, – сказал он и вышел.
Элизабетта надела сброшенную с ноги туфлю и, отсчитав три минуты, распахнула дверь гримерной комнаты. Анри окружили журналисты и допущенные за сцену предводители фан-клубов. Он пробирался сквозь плотное кольцо к заветному коридору, успевая отвечать на вопросы, ставить подписи на карточках и фотографироваться. Элизабетта покачала головой. Она как никто другой понимала его. Справиться с давлением и славой крайне сложно, и только потеряв статус всеобщей любимицы и обретя неповторимую родственную душу, понимаешь, как это на самом деле не важно.