Музыкант

Жейнов Артур Иванович

Незнакомец купил у Китайца минералки и уже на выходе спросил, не видел ли тот кого-нибудь подозрительного, с большим черным инструментом. Хозяин бара показал взглядом на угрюмых молодцов из банды Гуру, отдыхающих рядом за столиком и внимательно следивших за каждым движением вошедшего. Незнакомец представился сотрудником Интерпола и полез во внутренний карман плаща за «корочкой». Бандиты неверно истолковали этот жест, и их руки лихорадочно потянулись к пистолетам.

Фил и несколько наемников, разминавшихся в это время после долгой дороги возле припаркованных

у бара джипов, услышали пять выстрелов.

Скоро, на ходу вставляя в пистолетную обойму патроны, из двери вышел задумчивый Рэм.

– Он был здесь, – хитро щурясь, сказал он носатому Филу. – Сегодня.

В эту ночь Саня снова услышал гул вертолетов. По улицам, освещая дома дальним светом фар, носились внедорожники.

Он прятался в том же месте, на берегу у лодок. Иногда поднимался на холм, залезал на дерево и оттуда наблюдал за машинами, что стаями кружились в окрестностях города.

Братья Чан, старший – Минь, младший – Тхуан, были вьетнамцами. А еще у них было две сестры. После смерти родителей забота о брате и сестрах легла на плечи Миня, так как у детей семьи Чан была большая разница в возрасте. Старшему на тот момент стукнуло тридцать пять, младшему не исполнилось и десяти, сестрам-двойняшкам было по четыре года.

Основным бизнесом братьев была контрабанда спиртного. Дело рисковое, но прибыльное. Суда часто арестовывали вместе с грузом, но, тем не менее, их империя развивалась стремительными темпами, и если б не крайние меры со стороны таможенных служб, грозила национальным бедствием ряду азиатских государств.

Судно, на котором ходили сами братья, ничего противозаконного не перевозило, кроме самопального чая и нескольких чемоданов с деньгами для подкупа таможни.

Корабль причалил к старой пристани в десяти километрах от города. Швартоваться на пристанях порта они опасались. Кубинец об этом знал. Он обещал Сане теплый прием, но молодой человек давно понял – не все, сказанное Кастро, стоит воспринимать буквально. Когда на дружественное: «Вам привет от Кастро» Тху-ан неожиданным ударом в челюсть сбил Саню с ног, последний почти не удивился.

Незнакомец представился сотрудником Интерпола и полез во внутренний карман плаща за «корочкой». Бандиты неверно истолковали этот жест, и их руки лихорадочно потянулись к пистолетам.

– Что ты делаешь?! – крикнул младшему брату старший. – При чем здесь он?

– Кастро передает привет, – огрызнулся Тхуан, – а это мой привет ему. Я сказал, никаких больше дел с этим мерзавцем!

– Ты его должник! – крикнул старший. – Он вытащил тебя из тюрьмы, спас тебе жизнь.

– А мне плевать! За то, что он сделал, я убью его. Пусть только появится.

– Какая странная реакция, – удивился Кубинец. – Мы так дружно расстались.

– Вижу, –

съязвила Рита.

Минь подошел к Сане, протянул руку.

– Вы от Кастро? Нам сказали, что вы ждете. Как у этого пройдохи дела? – спросил дружелюбно и протянул руку.

Молодой человек подвигал рукой нижнюю челюсть и сплюнул кровь.

– Лучше, чем у меня, – ответил и, взявшись за протянутую руку, поднялся. – При первой возможности я передам ему ваш привет.

– Пойдем на судно, – предложил старший, дружески похлопав Саню по плечу. – Я Минь, а тот драчун Тхуан. Не обижайся на него.

Минь был толстый, ростом выше среднего, но выглядел значительно моложе своих шестидесяти. Чистый воздух и здоровая пища держали его в хорошей форме.

– За что он так не любит Кастро? – спросил Саня.

– Он любит. Просто наш друг повел себя некрасиво.

Мужчина должен уметь брать на себя ответственность. Он проявил неуважение. Я давно простил его, но брат…

– О чем они толкуют? – возмутился Кастро.

– Ничему не удивляюсь, – сказала Рита.

– Неуважение? – спросил Саня, ступая на борт.

– В каюте сыро, давайте присядем здесь. – Минь указал на некое подобие беседки, сооруженной на корме. – Кастро обесчестил нашу сестру.

– Ааа-аа… – протянул Кубинец. – Настучала. Еще неясно, кто кого обесчестил. Я бы им рассказал.

– Она теперь никогда не выйдет замуж, – продолжал вьетнамец. – Никто не возьмет ее. Она до сих пор любит его. Она будет растить Хунга сама.

– Кого?! – недоверчиво спросил Кубинец.

– Хунга? – спросил Саня.

– Мой племянник. Ему пять лет, а он читает лучше меня. Я сам учил его. Тхуана тоже я научил, но малыш способней. Я купил ему Жюля Верна, про остров. Он два раза прочитал. Купили ему сборник, там все рассказы. Как искали капитана, и другие… Он ждет.

– Пять лет… пять лет… – забубнил Кастро. – Так, в каком году я уехал? В последний раз я был, получается…

– Поздравляю, папаша, – сказала Рита. – У вас мальчик.

– Да нет, ерунда, не сходится. Так, если ему пять лет, то… А! Вот если пять и семь месяцев. Но ему ведь ровно пять, он сказал.

– Ему пять и семь? – спросил Саня.

– Да, – вьетнамец кивнул. – Я буду покупать ему книги на разных языках. Хочу, чтобы он говорил на французском. Мне нравится французский. Помнишь у Джо Дассена? – и он попробовал напеть мелодию.

– Пять и семь, – повторил Кастро. – Пять и семь…

– А где он? – поинтересовался Саня. – Далеко? Я его не увижу?

– Здесь мы пробудем день. Через пять дней будем дома. Приглашаю. Погости у нас.

– Спасибо, но это долго, – молодой человек придвинул стул к собеседнику. – Моя жизнь и жизнь Кастро в опасности. Мне надо в Сингапур. Срочно. Помогите.

– Срочно? – спросил Минь, и беззаботное выражение мигом исчезло с его лица. Серьёзность его старила.

Саня утвердительно качнул головой.

Младший и еще трое из команды сносили на берег влажные рулоны серой ткани и тут же раскатывали для просушки.