Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Абрашкин Анатолий Александрович

Поименно нам известно около десятка мирмидонцев. Из описания военного строя мирмидонцев выясняются имена их вождей — Менесфея, Евдора, Писандра, Феникса и возничих — Алкимедона и Автомедона. Мы знаем Патрокла и еще двух воинов, чьи имена возникают из небытия только в момент их гибели, — Бафикла и Эпигея. Естественно предположить, что мирмидонцами также являются Пелей, Ахилл и отец Патрокла Менетий. И еще: Гермес выдает себя Приаму за одного из мирмидонцев, называя не собственное свое имя, а лишь имя своего отца — Поликтора. Кто же они, эти люди? Какого они роду-племени? Где их милая родина?

Мы знаем, что шедшие за Ахиллом воины населяли Алу, Алопу, Трахину, Фтию и Элладу. Первые три топонима считаются названиями городов. Они упоминаются в «Илиаде» в единственном

месте — в Каталоге кораблей, и жили ли там мирмидонцы, никто сказать не может. Эллада и Фтия явно обозначают не только город, но и местность. Эллада вообще выступает в паре со Фтией то ли как соседняя область, то ли как область, в которой находится Фтия (например, в том случае, когда через Элладу во Фтию бежит Феникс, воспитатель Ахилла). Но и Фтия не вполне город. Долопы живут на краю Фтии. Кроме того, Фтия обладает тучными нивами, она кормилица мужей, мать скота. Все это скорее свойства края, земли, чем города. Несомненно, что Фтия — город ли это или царство — родина Ахилла. Оттуда он направляется на войну, и туда он жаждет возвратиться. Туда Патрокл обещал отвезти Брисеиду, чтобы вместе с мирмидонцами отпраздновать ее брак с Ахиллом. Во Фтии живет и Пелей, окруженный свитой мирмидонцев. Ясно, что Фтия — дом Ахилла, Пелея, Патрокла, всех мирмидонцев.

Но в то же время Н. В. Брагинская в статье «Кто такие мирмидонцы?» («От мифа к литературе». М.: Российский университет, 1993) после скрупулезного анализа родословных всех известных мирмидонцев приходит к совершенно неожиданному выводу. Оказывается, что те мирмидонцы, о чьем происхождении хоть что-то можно узнать, — пришлые во Фтие, как и сам Пелей. Часто они даже не фессалийцы, как, скажем, Патрокл и его отец Менетий, бежавшие во Фтию из локрийского Опунта. Фессалийцем и эллином, по всей видимости, был Бафикл: он жил в фессалийской Элладе. Согласно выводу исследовательницы, никто из остальных мирмидонцев не является уроженцем Фтии! Пелей и Ахилл ни разу не названы мирмидонцами. Более того, будучи с ними тесно связаны, они им противопоставлены. Гомеровский текст ясно говорит, что они — военные вожди мирмидонцев и предводительствуют над ними. Военный вождь не обязательно является племенным царем, происходящим из родовой знати. Во всяком случае, Пелей в Фессалии пришлый. По Аполлодору, Пелей убивает брата Фока и изгоняется Эаком с Эгины во Фтию к Евритиону. Там он убивает Евритиона и бежит в Иолк к Акасту. Последний же изгоняет его, подозревая в попытке соблазнить его жену.

Известные мифы о племени, сотворенном Зевсом из муравьев (по-гречески мирмеков, отсюда и название «мирмидонцы»), чтобы заселить ими безлюдную Фессалию, или о том, как для заселения пустынной Фессалии Пелей привел с Эгины, где сам был пришелец, отряды жителей, — эти мифы показывают выделенность Пелея из его свиты, спутников, «народа». Пелей, по словам Нестора, «превосходный мирмидонян советник и вития». Богиня Фетида храбрейшим из мирмидонцев называет не своего сына Ахилла, а Патрокла! Об Ахилле же сказано, что он лучший воин в более широкой общности — среди греков вообще — ахейцев и аргивян, причем из текста совершенно ясно, что ахейцы и аргивяне суть общие обозначения греков, а особый «этнос» Ахилла не обозначен. И наконец: «Хочешь ли ты что-то сказать мирмидонцам или мне?» — спрашивает Ахилл Патрокла, тем самым выделяя себя из мирмидонцев.

Удивительно и то, что фтийцы (фтияне) у Гомера — это не мирмидонцы, которые владеют Фтией, и вообще не то племя, что подвластно Ахиллу, а население территории, находящейся под властью другого вождя — Протесилая, затем Подарка и Филоктета, а еще позднее — Ладона. Уже древние пытались отличить подданных Протесилая и Филоктета от подданных Пелея и Ахилла, именуя последних фтиотами, но гомеровский эпос такого этнонима не знает. Можно, конечно, предположить, что фтийцы — общее название для жителей большой области, включающей все три царства — и Ахиллово, и Протесилаево, и Филоктетово. Страбон, к примеру, именно так и поступает: он объявляет фтийцев подвластными всем трем вождям и отождествляет

их с ахейцами. Однако Гомер все-таки называет воинов Ахилла мирмидонцами, а воинов Протесилая и Филоктета — фтийцами.

Любопытно также, как оказались во Фтие те мирмидонцы, чья судьба нам до какой-то степени известна. Они — изгнанники, причем совершают они примерно те же преступления, что и царь Пелей, отец Ахилла. Как Пелей во время состязания убивает брата Фока и бежит во Фтию, так Патрокл убивает своего друга Клитонима и бежит вместе с отцом. Как Пелей убивает теперь уже своего гостеприимца Евритиона и бежит в Иолк, так Эпигей убивает благородного родича и бежит во Фтию. Как Пелея пытается соблазнить жена его нового гостеприимца Акаста, а затем клевещет на него, и он снова изгнанником приходит во Фтию, так и история Феникса — это женские ревнивые козни и изгнание под угрозой смерти. Феникс тоже прибывает во Фтию, и вот все такие изгнанники отправляются в поход на Трою и становятся самой свирепой силой ахейцев. Эпитет их — «браннолюбивые». Фтия не родина для них, но их «дом», Пелей и Ахилл не соплеменники их, но вожди, сами они, как и царь Пелей, — пришлые. Страбон обобщил эту картину, сказав, что все племя мирмидонцев — племя изгнанников. Откуда же родом Ахилл?

На этот счет интереснейшее мнение приводит византийский историк X века Лев Диакон: «Ведь Арриан (римский автор II в. — А. А.) пишет в своем «Описании морского берега», что сын Пелея Ахилл был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион, лежащего у Меотидского озера (Азовского моря. — А. А.). Изгнанный за свой дикий, жестокий и наглый нрав, он впоследствии поселился в Фессалии. Явными доказательствами скифского происхождения Ахилла служат покрой его накидки, скрепленной застежкой, привычка сражаться пешим, белокурые волосы, светло-синие глаза, сумасбродная раздражительность и жестокость, над которыми издевался Агамемнон, порицая его следующими словами:

Распря единая, брань и убийство тебе лишь приятны.

Тавроскифы и теперь еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, что он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль (древнееврейский пророк VII–VI вв. до н. э. — А. А.) такими словами: «Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос» (анализ этого знаменитого фрагмента еще впереди).

В аргументации византийского историка есть некоторые неясности. Русские князья действительно носили длинные плащи (корзно), застегивающиеся на правом плече или на груди. У Гомера, однако, нигде не упоминается, что Ахилл носил такой плащ. Видимо, Лев Диакон черпал свои сведения на этот счет из какого-то не дошедшего до нас источника. Непонятна и логика рассуждений византийского историка относительно привычки скифов сражаться пешими. Очевидно, что для Льва Диакона, как и для большинства средневековых авторов, понятие «скифы» включало, собственно, не скифов-кочевников, пришедших откуда-то из-за Волги, а все население Русской равнины и южнорусских степей. Скифы-кочевники, как раз наоборот, изображались во всей античной литературе всадниками. Другое дело, русые кудри Ахилла. Для всего комплекса древних источников этот признак неизменно соотносился с народом ариев.

В целом доказательная сила аргументов византийского историка, надо согласиться, не слишком велика. Но все же сам факт утверждения, что Ахилл был тавроскифом, от этого не становится менее значимым. Ведь мы не требуем каких-либо доказательств для информации, полученной из первых рук. Лев Диакон жил существенно позднее эпохи Троянской войны, до него дошел текст Арриана, что родина Ахилла находится где-то на берегу Азовского моря и что он был изгнан оттуда. Историк попытался с позиций своего времени обосновать эти сведения и сделал это не очень убедительно. Но, как бы то ни было, мы имеем совершенно четкое свидетельство о том, что Ахилл был русским.