Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс

Бастет

– Он и тогда ненавидел маглов?

– Не знаю. Но все его школьные друзья были чистокровными. Где он жил после школы, было неизвестно, но он часто гостил у своих однокурсников Эйвери и Мальсибера. С Долоховым он познакомился примерно в то же время - этого русского разыскивали на родине за какое-то выдающееся хулиганство, и он скрывался в Лондоне от властей. Развлекались они кутежами и пьянками, в которых, бывало, погибала пара-тройка маглов, но никто не видел в этом ничего особенного. Мистер Поттер, в те времена это было обычным поведением магов-юнцов, причём на протяжении многих столетий. Надеюсь, вам известно, что современный гуманизм и демократия насчитывают от силы несколько десятков лет?

– Да, в магловской начальной школе преподавали краткий курс истории. Когда вы познакомились с… Вольдемортом, он уже был Тёмным Лордом?

– Нет,

это было просто прозвище. Тогда всё еще не было так серьёзно.

– Но если он был полукровкой, как он мог возглавить движение за чистоту крови? Как чистокровные маги могли пойти за ним? Он скрывал своё происхождение?

– С нашими родословными книгами-артефактами никакого происхождения не скроешь. Нет, всё было иначе. Когда эти весьма одарённые джентльмены повзрослели и, что называется, перебесились, они вспомнили о науках, нахватались всего подряд и обнаружили магловское научное течение под названием менделизм. Что это такое, я до сих пор не знаю, но они утверждали, что благодаря менделизму можно поддерживать и улучшать чистоту крови магов. Поскольку большинство браков между чистокровными всё равно заключается по договорённости, они предложили на основе этого учения создать службу Контроля Крови, которая стала бы распознавать желательные и нежелательные браки с точки зрения потомства. Маглам и маглорожденным у них тоже отводилась какая-то роль, но, как они сказали, сначала нужно было провести фундаментальные исследования и разработку анализирующих заклинаний. Наука - это не моё, но тогда они часто рассуждали об этом, и я запомнил.

– Значит, движение за чистоту крови не было идеей только Вольдеморта?

– Это вообще было не его идеей. Помнится, её подал Эйвери, а дорабатывал Рабастан Лестрейндж, который присоединился к ним позже и который был прирождённым учёным. Вся эта компания объединилась под Вольдемортом, потому что ему принадлежала идея меток. Они доверяли друг другу - и ему тоже.

– Я очень мало знаю о метках, - сказал я, воспользовавшись, мгновением задумчивости Малфоя.
– Мне только известно из газет, что они существовали давно и что по ним определялась принадлежность магов к Упивающимся.

– В газетах писали, что метки Тёмного Лорда существуют с 50-х годов, но это неправда. Сама их группа существовала тогда, но была очень невелика и обходилась без меток, а метки появились только с 1971-го года, с которого я начал рассказывать. В тот год Вольдеморт проработал в Хогвартсе до Рождества, но в зимние каникулы ушёл с должности и сказал, что больше не намерен тратить время на пустяки и что всем нам пора сосредоточиться на создании службы Контроля Крови. В том же году началась усиленная вербовка в группу, во время которой туда попал и я, а когда набралось человек тридцать, у нас возникли сложности с посещениями собраний, которые трудно было обеспечить совиной почтой. И тогда Вольдеморт сказал, что ему известна особая родовая магия, которая позволит очень быстро посылать извещения всем членам группы. Понимаете, мистер Поттер, всего лишь связная метка…

Лорд Малфой досадливо поморщился, словно недоумевая, как же он тогда так глупо попался.

– Если вы не учёный по натуре, зачем вам понадобилось к ним примыкать?
– поинтересовался я.

– Это всё Белла… она такая сильная и яркая, у неё исключительный дар воодушевлять и убеждать. Сказать, что она влюбилась в Тома Риддла - это ничего не сказать. Она полюбила его так, как только может любить такая женщина. Если бы ему вздумалось стать факиром, она стала бы глотать огонь, лишь бы он посмотрел на неё. Даже в последние два года, когда всем было очевидно, что он окончательно свихнулся и что всё летит под откос, она была счастлива даже его Круциатусу. Ведь это был знак его внимания… Беллу не остановило бы ничто, но, на её несчастье, она познакомилась с Томом на собственной свадьбе, куда первоначальная компания Риддла явилась вместе с Рабастаном. А замуж она выходила по нерасторжимому обряду магов, исключающему неверность жены. Так вот, когда было объявлено о расширении группы, она зазвала туда каждых четырёх новичков из пяти, в том числе и меня с друзьями. Убедила, что мы не должны оставаться в стороне, что нам не обязательно быть учёными и что для каждого найдётся полезная работа.

– Ваши друзья - это отцы Грега с Винсом?

– Да, и ещё Конрад Нотт, отец Теда. Трое из нас были однокурсниками, а Питер Крэбб учился на год раньше нас.

– Вы сразу получили эти метки?

– Где-то через полгода после

того, как Белла уговорила нас присоединиться. С них-то всё и началось… Не сразу - год или два группа пыталась делать то, для чего собралась, но в конце концов обнаружилось, что настоящих учёных среди нас почти нет, а остальным тоже нужно чем-то заниматься. И тогда Вольдеморт предложил им тренировку силы. Он сказал, что Круцио при частом применении увеличивает силу мага, причём применять его следовало как на жертв, так и на самого мага.

– И Круцио действительно увеличивало силу или было только предлогом?

– Увеличивало. Откуда он это узнал, Вольдеморт никогда не говорил, но практиковать Круцио он начал усердно. Вот тогда он и стал Тёмным Лордом. Его ближайшие друзья последними поняли, что он безвозвратно изменился. Им долго казалось, что это не всерьёз, что он по-прежнему такой же, как они. Появились первые желающие покинуть группу, и тогда выяснилось, что связная метка может убивать, причём очень мучительно. Тогда приверженцы Лорда стали называть себя Упивающимися, тогда появился знак Морсмодре и тогда к нам стали набирать уже не лучших. Брали психов, извращенцев, бездарей, в погоне за силой готовых на всё. Я мало участвовал в их садистских оргиях, с меня в основном тянули деньги, которые после покупки штабного здания стали куда-то исчезать без видимых следов употребления на общие дела. Богатых магов среди Упивающихся почти не было, поэтому Лорд делал мне поблажки. И ещё я к тому времени женился на Нарциссе и был родственником Беллы, которую он ценил.

– Это и было войной магов?

– Ну какая это была война… Магов вообще мало, во все времена у них войной считалась любая стычка, в которой их участвует больше пяти. Упивающихся никогда не было больше тридцати человек одновременно, а противостоял им аврорат, в котором тоже было около тридцати сотрудников, половина из которых занималась гражданскими нарушениями. Это по газетам можно было подумать, что воюет полстраны, а по документам получится вовсе не так много. В течение восьми лет противостояние Упивающихся и закона не было войной даже в этом смысле. Налёты Упивающихся были нечасты, жертвы были в основном среди маглов, которых никто не считал. Но за два года до гибели Тёмного Лорда, вскоре после того, как пропал молодой Регулюс Блэк, началось странное… Странное даже для Вольдеморта.

Малфой нахмурился, его подвижные пальцы беспокойно забарабанили по подлокотнику кресла.

– Сначала стало заметно, что изменился он сам, даже по сравнению с тем, что уже было. Он стал каким-то неживым и равнодушным даже к своим Круциатусам, хотя это не мешало ему разбрасываться ими направо и налево. Создавалось впечатление, что он делал это по привычке или по обязанности. Затем он вместо налётов на маглов стал организовывать нападения на магов. Чем руководствовался Лорд, мне и сейчас непонятно, здравый смысл там и рядом не ночевал. Это было истребление всех, до кого можно было дотянуться. Вот тогда-то магический мир и ужаснулся. В ту осень, мистер Поттер, когда погибли ваши родители, жертв было особенно много. За исключением нескольких маньяков, каждый из нас боялся за свою жизнь, потому что в любой момент могли убить как свои, так и чужие. Было очень непростое время, но у меня были Цисси и Драко, я обязан был держаться. Когда Тёмный Лорд погиб при попытке убить вас, рады были все, исключая ту же кучку маньяков - и свои, и чужие. Начались массовые аресты, во время которых многие из Упивающихся были убиты при задержании. Фактически, в живых остались только те, чья смерть без суда вызвала бы скандал. А потом был суд…

– Насколько я помню из газет, кое-кто из подсудимых был оправдан, в том числе и вы с друзьями. Как вам это удалось, лорд Малфой?

– Нам удалось доказать, что все мы были под Империо. Мы не могли покинуть Вольдеморта из-за меток и для себя давно считали, что эти метки - то же самое Империо. Я подсказал это Питу и Биллу, и когда нам дали Веритацерума, все мы честно ответили, что да, Империо было. Ну и конечно, потребовалось много денег, иначе никакой Веритацерум не помог бы. Кроме нас, тем же способом отвертелся и Эйвери-младший, а также Яксли с Макнейром, которым помогли ещё и министерские связи. Конрад Нотт порвал с Вольдемортом за неделю до его гибели, после того, как тот лично убил его жену - просто так, ни за что - и к этому времени успел уехать в Германию, где действие метки было слабее. Он узнал о гибели Вольдеморта из газет и сам явился на суд, где его оправдали, даже не за взятку. Остальные получили пожизненное заключение в Азкабане.