Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс
Шрифт:
13 глава
Гермионы хватились, когда она не появилась ни за завтраком, ни на занятиях. Поиски начали с запрещённого коридора, поэтому обнаружили её быстро. Дамблдор установил, что Грейнджер тоже окаменела, и её перенесли в больничку дожидаться мандрагорового зелья. Всех учеников снова допрашивали, в том числе и меня, и снова ничего не выяснили. К вечеру по школе разлетелся слух, что с допроса вынесли рыжую Уизли в обмороке. Как объяснила МакГонаголл, у девочки была психологическая травма после обнаружения тела Колина Криви.
Лихорадило всю школу, кроме слизеринцев.
А я размышлял, что с этими отношениями делать, да и нужно ли. Союзники нужны, но не какие-нибудь. Если, допустим, у меня получится сблизиться с грифами, какая от этого польза? Грифы храбры и упрямы - эти качества неплохи сами по себе, но в нагрузку к ним прилагается взбалмошность и ограниченность. Управлять грифами лучше всего с помощью идеи, а использовать их лучше всего в войне, потому что их достоинства не годятся для мирного времени. И лучше всего использовать их вслепую - сколотить из них армию и отправить на войну, где израсходовать, пока не опомнились, а тем временем подготовить новых. Это не мой уровень, я еще не директор Хогвартса.
Если, допустим, законтачить с хаффлпаффцами… Эти, напротив, годятся для мирного времени. Дай им дело, защити от невзгод, вознаграждай по труду - и они будут счастливы. Воевать они не любят и не умеют, подзывать их под знамёна - пустая трата времени. Им можно доверять, но выход с них невелик. Те же домовики, собирать их под себя имеет смысл, когда уже победил, или их замучаешься защищать. Это не мой уровень, я еще не победил.
Равенкло тоже как-то не внушает. Одиночки, индивидуалисты, которым всё равно, под какими знамёнами они будут заниматься своими науками. А раз всё равно, значит, и предадут они легко, потому что присягают они на верность наукам, а не людям - и не угадаешь, в какой момент им вздумается взбрыкнуть. Их можно использовать, но доверять им нельзя. Слабое звено, непозволительная роскошь.
Что до слизеринцев, то каждый из них воюет за себя, а не за других. Слизеринцы привержены реальным ценностям, а не абстракциям, и дурачить их не только бесполезно, но и опасно. Они во всё вникнут, всё просчитают, на мякине их не проведёшь. С одной стороны, они тебя предадут, если это будет выгодно, с другой - пока невыгодно предавать, они не предадут, а это уже какая-никакая, но стабильность.
Зато грифы воюют не за себя, они воюют за других. Вот почему мой выбор Слизерина стал для всех таким шоком - это был отказ встать под чужие знамёна.
Если подытожить, заигрывание с грифами ничего не даст, они не принадлежат себе. На кого им скажут «фас», на того они и набросятся. Равенкловцы ненадёжны, хаффлпафцы бесполезны, хотя с обоими факультетами желателен нейтралитет. Остаются наши - слизеринцы - и нечего переживать об остальных. Бывают естественные противники и естественные союзники.
Даже если у грифов
Выследили они меня в тот же день перед отбоем, когда я возвращался в общежитие из библиотеки. Было их около десятка - трое Уизли, Дин, Джордан и еще несколько старшекурсников. Они появились из-под лестницы, по которой я спускался, и окружили бы меня, но я успел отскочить обратно на лестницу.
– Струсил… - позлорадствовал Рональд, увидев, как поспешно я шарахнулся от них. По его мнению, я должен был встать пеньком и дать побить себя.
– Вас слишком много. Мне будет трудно не убить никого из вас, поэтому лучше разойдитесь добром, - предупредил я.
– Маленький Потти вообразил себя ужасно страшным… - протянул кто-то из близнецов, то ли Фред, то ли Джордж.
– Ой, как мы боимся, щас умрём на месте… - подхватил второй.
– На нестрашных вдесятером не собираются, - сообщил я им, вынимая палочку.
– Вы всё еще хотите рискнуть?
– Экспеллиармус!
– вдруг выкрикнул один из старшекурсников. Оказывается, всё это время он был с палочкой наготове и прятал её за спиной Дина. Заклинание застало меня врасплох, и моя палочка улетела к нему. Это, видимо, было частью их плана, потому что все они удовлетворённо загоготали.
Я удержал равновесие и попятился от них вверх по лестнице. Бежать было куда, но смысла в бегстве я не видел. Даже если я смогу уйти, они подкараулят меня потом, поэтому нужно было разобраться с ними здесь.
– Потти, ты щас сдохнешь, и школа станет чище, - заявил Джордан.
– Ломай его палочку.
Парень, который обезоружил меня, попытался переломить мою палочку руками, но у него ничего не вышло. Тогда он положил мою палочку одним концом на нижнюю ступеньку лестницы, а другим на пол, и что есть силы топнул по ней. Палочка хрустнула и сломалась посередине, обнажив оранжево-красное перо, соединявшее половинки.
– Вы знаете, что с вами будет за самосуд?
– поинтересовался я.
– А нам плевать, главное, что ты сдохнешь, - огрызнулся Рональд.
– Моя сестра из-за тебя сегодня весь день ревёт, ей Гермиону жалко.
– Вы развязали мне руки вот этим, - я кивнул на свою поломанную палочку и отступил ещё выше.
– Всё, что я сейчас с вами устрою, будет считаться самообороной.
Дружное лошадиное ржание было мне ответом.
– А что ты с нами сделаешь без палочки?
– даваясь хохотом, сказал один из близнецов.
– Ага, что?
– резвился второй.
– Морды набьёшь, да? Парни, вставайте в очередь, Потти морды бить будет!
Они никуда не спешили, им было весело. Наши на их месте просто убили бы, а эти растягивали удовольствие. Парень, сломавший мою палочку, выдернул из неё перо феникса и стал демонстративно обдирать у меня на глазах. Огненно-красные обрывки кружили в воздухе и падали на пол, словно маленькие костры.
– Ну и чем вы лучше Упивающихся?
– спросил я.
– Тоже ведь упиваетесь, своей жестокостью, своим всесилием…