My December
Шрифт:
— Да, точно! — прыснув от смеха, подтвердил Карл, как две капли воды похожий на своего родного брата.
Гермиона охнула, смотря на то, как двое стали пускать шуточки по поводу школы и нарушений правил. Успокаивало только то, что все эти разговоры были только на словах, а на деле же они оставались трудолюбивыми учениками, которыми гордились профессора.
По крайней мере, близнецы так говорили.
— Диана, — обратилась она к маленькой девочке, — ты же понимаешь, что они шутят?
— Конечно, бабушка. Я привыкла, —
Карл и Стивен были детьми Роузи, которые были ее копией: серые глаза, длинные светлые ресницы, маленькие носики и пухленькие губы, платиновые волосы. Кажется, что от их отца Адама, мужа Роузи, они взяли лишь выражение лица и фамилию — Гилинские. А вот девочка, Диана, единственный ребенок в семье Уильяма и его жены Кэтрин, была совсем иной. У нее были широкие голубо-серые глаза, доставшиеся от матери, темные густые ресницы и длинные каштановые волосы. Однако нос и губы она взяла от отца. И улыбка у нее до чертиков была похожа на ухмылку Драко.
— Давай я тебе помогу, — Гермиона развернула внучку спиной к себе и расплела неаккуратно собранные волосы.
Хотя сделать аккуратную стрижку было невозможно: у Дианы были очень густые волосы, которые сильно вились. Они были настолько тяжелыми, что было трудно удержать в руке. Поэтому Кэтрин приходилось каждый раз заплетать Диане волосы, чтобы они ей не мешали.
Однако она этим выделялась из их семьи: никто, кроме нее, не имел настолько шикарных волос. Даже шевелюра Гермионы казалась не особо-то и густой.
— Не волнуйся, — нежно начала она, заплетая длинную косу. — В Хогвартсе ты найдешь себе много друзей, знакомых. У тебя будет масса впечатлений и эмоций. Быть может, ты даже найдешь там свою любовь, — она закрепила заколку.
— Как ты нашла дедушку? — улыбнулась она, стоя перед зеркалом.
Гермиона кивнула, проследив за ее взглядом.
— Как я — дедушку.
Она больше не была прежней: старость сказывалась на ее лице, фигуре и здоровье. Ранее молодая кожа стала сморщиваться, и легкие морщины выступали на лбу, виднелись между глазами и в уголках губ. Волосы редели и меняли свой цвет, хотя она старалась вернуть их к прежнему. Ее фигура уже не была старой. Кажется, она похудела еще больше, однако от этого ей не становилось лучше.
Ей ужасно хотелось снова стать молодой. Заплести густые волосы, надеть платье, побежать по Хогвартсу, достать книгу из библиотеки и читать ее без очков, побеситься с друзьями.
Ей хотелось старых приключений, риска и азарта. Однако мирные будни, которые плавно протекали, не предвещали ничего из выше перечисленного.
Хотя, видимо, так и должно было быть, потому что она больше не была маленькой Гермионой, которая рисковала жизнью, чтобы спасти друзей.
Все, что ее ждало, это домик на окраине города, Драко и большая библиотека.
— Спасибо, — Диана поднялась на носочках
— Не за что. Вам, наверное, уже пора, — взглянула она на часы.
— А то еще, не дай Мерлин, опоздаем на поезд! — прохрипел Стивен, ударив брата по плечу.
— И как без нас будут наши друзья?
— Да никак! — ответил близнец Карлу.
— Я вам отвечу, отдохнут они от вас. А то за первый курс уже явно устали, — улыбнулась Гермиона, потрепав их за волосы.
— Ой, ба, — махнул рукой Карл. — Ничего подобного. Жить они без нас не могут.
Диана рассмеялась и взялась за ручку своего чемодана. Потянув его вперед, она вышла из комнаты, махнув рукой близнецам, чтобы те шли за ней.
Гермиона, улыбаясь, прошла следом, выходя на солнечный двор.
Там уже стоял Драко, Уильям, его жена, Роузи, ее муж и его мать. Все они собирались отвезти детей на вокзал.
Близнецы уже перешли на второй курс, а Диана шла только на первый. Кажется, что она не особо нервничала, однако держалась гораздо тише в этот день.
— Моя любимая, — сказала Гермиона, когда девочка прижалась к ней. — Все будет отлично. Найди друзей, учись, радуйся жизни, — она поцеловала внучку в макушку.
— Я так хочу на Гриффиндор, — проскулила Диана, смотря своими большими глазами на бабушку.
— И ты обязательно попадешь туда, как и твои братья, — Гермиона с улыбкой посмотрела на близнецов, которые уже, побросав чемоданы, гонялись друг за другом вокруг деревьев. — Только попытайся сделать из них людей.
— Обязательно, — засмеялась она, сильнее обнимая бабушку.
2060
Треск камина успокаивал и даже поднимал настроение, заставляя улыбку появиться на лице. Ведь было так прекрасно — просто смотреть на огонь и понимать, что все настолько хорошо, что даже сам себе завидуешь. Две длинные свечи, стоящие в одном конце стола и в другом, слегка освещали темное пространство. В окне летали снежинки, и было как-то по-рождественскому уютно и спокойно сидеть в теплом доме и наблюдать за тем, какая красота застилает улицы.
— Когда приедут внуки?
Старушка оторвала взгляд от камина и, улыбнувшись тонкими губами, ответила:
— Завтра. Я пригласила их на праздничный ужин.
— Это хорошо.
Гермиона нежно погладила мужа, вытянув руку.
Она так безумно любила его.
Все еще.
До сих пор.
И, кажется, навсегда.
Хотя, это понятие приобрело для некий другой смысл со временем.
Навсегда — это не то, что будет длиться всю жизнь. Навсегда — это не то, с чем ты будешь жить на земле. Навсегда — это не просто пустое слово, которое люди говорят каждый раз и по любому поводу.
Навсегда — это то, с чем ты уйдешь на небеса и все равно будешь с этим там, скрываясь за облаками.