Мы – до нас

Санин Евгений Георгиевич

– Валентин, видите? – послышался его короткий диалог с помощником.

– Да!

– Это же мрамор!

– Заметьте, обожженный…

– С явными следами мозаики!

– И клеймо… Дата, Владимир Всеволодович, смотрите, дата, точнее, только начало ее: «В Лето…»!

– Ай, какая досада: сохранилась только часть надписи! – воскликнул Владимир Всеволодович. И хотя он огорченно качал головой, в тоне его звучали торжественные нотки: – Тем не менее, первый раз в жизни, до окончательного сбора информации, я готов сделать точный вывод, что здесь

стоял терем Владимира Мономаха, когда он был Смоленским князем. Только он, сын византийской принцессы, внук, по матери, византийского императора, мог позволить себе заказать для тыльной стороны печки мраморную плиту с мозаикой!

– Более чем убеждает! – согласился Валентин.

– Там, кажется, назревает что-то интересное! – напрягая слух, шепнул Лене Стас.

– Ты так думаешь? – рассеянно переспросила она.

Но уже и все остальные за столом почувствовали, что найдено, действительно, нечто очень важное.

– А в чем дело, Владимир Всеволодович? – послышались голоса со всех сторон стола.

– Объясните и нам!

Академик охотно стал объяснять:

– Вот этот камень был когда-то частью большой мраморной плиты, которая, в свою очередь, была тыльной частью печки князя Владимира Мономаха.

– А что, он разве бывал в наших краях? – удивился дядя Андрей.

– Вот те раз! – развел руками академик. – Да он не просто бывал здесь, а жил, правил, вершил, как утверждают летописи, справедливый и праведный суд над вашими предками!

– Надо же, а я думал, он только в Киеве был… – покачал головой дядя Андрей.

– И я тоже… – поддержали его сразу несколько голосов.

– Да, он был в Киеве, великим князем. Но отнюдь не большую часть своей долгой жизни. Ну-ка, Даниил, ты у нас энциклопедист, скажи точно, сколько?

– Давай, Данька, не подведи науку! – подбадривающе воскликнул Александр, и Даниил, не задумываясь, ответил:

– Князь Владимир Мономах родился в 1073 и умер в 1125 году. Стал князем в Ростово-Суздальской земле в тринадцать лет, а великим князем в 1113 году. Следовательно, из сорока девяти лет своего княжения, на Киевском столе он сидел двенадцать лет и еще почти ровно один месяц.

– А теперь скажи-ка нам, когда он был князем в Смоленске? – попросил академик.

Даниил и тут без запинки ответил:

– Первый раз в 1070–1072 годах и второй с 1078 до смерти своего батюшки в 1094 году, правда, на этот раз, одновременно с княжением в Чернигове.

– Вот видите, так что у него было достаточно времени, чтобы построить здесь терем по своему вкусу и, возможно, по вкусу любимой жены, английской принцессы Гиты!

Владимир Всеволодович немного помолчал, словно отдыхая после тяжелого важного дела, и подытожил:

– Вот так-то, уважаемые потомки подданных князя Мономаха! Жаль только, что не сохранилось продолжение надписи. Тогда бы мы могли знать и точную дату основания вашей Покровки!

– Кабы я могла тогда это предвидеть… – с сожалением вздохнула Наталья Васильевна.

– Тогда бы ты и всю плиту к себе домой утащила! –

захохотал дядя Андрей. – Вот была бы гармония!

И все рассмеялись.

Смеялись даже Лена со Стасом. Это была действительно удачная шутка. Лена начала представлять вслух, как бы несла на себе эту плиту Наталья Васильевна и сколько бы пришлось ей после этого заквашивать капусты… Но Стас вдруг, ахнув, отбросил лопатку и принялся разгребать землю руками. Девушка, почувствовав, что он нашел что-то важное, стала быстро-быстро помогать ему.

И как только общее веселье затихло и Владимир Всеволодович, вытерев платком выступившие от смеха на глазах слезы, собрался продолжить разговор, раздался одновременный крик Стаса и Лены:

– Владимир Всеволодович! Сюда! Скорее!!

– Смотрите, что мы нашли!!!

Контуры плиты были четко обозначены, вся она подрыта…

– Вот так штука! Несколько десятков лет в археологии, а все не перестаю удивляться ей! – склонившись над частью расчищенного Стасом черного камня, только и смог развести руками академик.

– А в чем дело? Какая еще штука? – принялись требовать объяснений обступившие его студенты и местные жители.

– Закон парности! – многозначительно поднял указательный палец Владимир Всеволодович. – Не ищите его ни в одном учебнике, о нем даже наш уважаемый Даниил, уверен, не сможет сказать ничего. Потому что его просто нет даже в самой полной энциклопедии! Но поверьте моему опыту, да, собственно, это вам любой археолог, да и просто любитель-нумизмат сможет подтвердить, что он есть. Казалось, только-только найдешь раритет, то есть единственную в своем роде вещь, не успеешь ей нарадоваться, как тут же находится ей пара! То есть, вторая… Причем, точно такая же, разве что в лучшей или худшей сохранности…

– Вот видишь, и здесь пара! Я же говорю – это знак! – шепнула Людмила, незаметно пристраиваясь к Стасу.

Но разве до нее ему было сейчас?

– То есть вы хотите сказать, что это… – ошеломленно посмотрел он на академика.

– Да-да! – воскликнул, обрывая его, тот. – Судя по всему, вы нашли вторую часть мраморного камня. Надеюсь, большую, если даже не всю. И, может быть, даже с мозаикой и… датой! И, хоть я всегда был противником поспешности при проведении раскопок, мне не терпится, как можно быстрее расчистить и перевернуть ее, чтобы увидеть лицевую часть! Так что, за работу, мои дорогие друзья!

– А мы? Нам опять уходить за канаты? – спросила за всех своих земляков Наталья Васильевна.

– А вы, в виде еще одного исключения, можете оставаться здесь. Все-таки на ваших глазах, если так можно сказать, рождается история вашего родного села! – разрешил академик.

– Только отойдите немного подальше! – строго добавил завхоз и шепнул Валентину: – Мало ли что мы тут найдем! Вдруг окажется, что эта мозаика из чистого золота?

Тот недовольно поморщился и заметил:

– Из золота мозаик не делали – только из смальты и камешков!