Мы - до нас
Шрифт:
– Вот сила у Олбега!
Итларь
(склоняясь над сыном, подбадривая):
– Все хорошо! Ты воин, ничего!…
(подзывая слугу)
Вези его скорей в дом князь-Олега.
Там - лекарь грек, он вылечит его!
Ратибор
(Мономаху):
– Не надо княже, хмурить брови!
Он сделал все, как ты сказал!
Ведь на змееныше – нет крови!
Мономах:
–
Слуги выносят ханского сына. Мономах хочет сказать что-то Итларю, но тот не желает даже слушать его.
Итларь:
– Всё! Кончен пир! Мы сыты солью-хлебом!
(Мономаху)
И если ты не дашь нам завтра дань,
То я клянусь змеей, землей и небом,
Мы послезавтра – начинаем брань!
Гридница. Слуги убирают столы и лавки после пира. Мономах, Гита и княжич Святослав. Врывается Ратибор.
Ратибор:
– Князь, поспеши: торопит хан Кидан!
Мономах:
– Так дай еще вина в дорогу хану!
(сыну)
Поворотись, не стой, как истукан…
Плащ, шапка, меч, сапожки – всё по сану!
Гита:
– То – худшая из всех твоих затей!
Мономах:
– Ну что ты, моя лада, в слезы сразу?
Мы провожали ведь уже детей!
Гита:
– Да, как князей, но так – еще ни разу!
(поправляя на сыне одежду)
Я помню до сих пор, как уезжал
Наш первенец Мстислав в ваш Новагород.
Но разве – посмотри! – он так дрожал?
Мономах:
– Так то ведь летом было, а не в холод!
(сыну)
С тобой поедет десять человек.
Гита:
– Десяток гридней – против рати целой!
Мономах
(жене, но явно успокаивая сына):
– Больше не надо – он же не навек,
Притом, одиннадцатый – самый смелый!
(сыну)
Ну, что в дорогу мне сказать тебе?
Крепись, мужайся, ничего не бойся
И привыкай ко княжеской судьбе…
В дверях появляется Ратибор, но Мономах резким знаком удаляет его, не давая раскрыть и рта.
Мономах
(Ратибору):
– Да что же это делается? Скройся!
Гита:
– С ребенком даже не дают проститься!
(засовывая в карман сына деньги):
Вот тебе десять золотых монет -
В
Ты правда не боишься сильно?
Святослав:
– Нет…
Гита
(оглядываясь на недовольно кашлянувшего мужа):
– Я это просто так… на всякий случай,
И на меня сердито не смотри!
Мономах:
– Ты понапрасну княжича не мучай,
А лучше дело… дело говори!
Гита
(с недоумением):
– Какое еще может быть тут дело?
Мономах
– Тогда я сам напутствую его!
(сыну, строго):
– Веди себя достойно, твердо, смело,
А главное – не бойся ничего!
Княжич согласно и быстро кивает, незаметно кулаком утирая нос.
Мономах
(сыну):
– Ну вот, я все сказал. И – Бог с тобою!
Дай я тебя теперь благословлю
Вот так… так…так… отцовскую рукою!
Мономах осеняет сына большим крестом и только после этого целует в голову.
Мономах:
– И вытри слезы. Знаешь – не люблю!
В дверях снова появляется Ратибор и, похлопав по рукоятке меча, красноречивыми жестами показывает, что хан Кидан больше не будет ждать.
Мономах
(Гите):
– Ну, что стоишь и ждешь беспечно?
Благословляй же сына, мать!
Гита:
– Что?.. А?.. Да-да, конечно!
(торопливо, вперемешку с частыми поцелуями, крестя сына):
Я плохо стала понимать…
Мономах, Гита и Святослав выходят.
Как только слуги выносят последний стол, в гриднице появляются Ратибор и Олбег.
Ратибор
(Олбегу - выгнав остававшихся слуг):
– Отряд готов?
Олбег:
– Да, если что – не медля!
Ратибор
(хмуро):
– Вот это «если что» - страшней огня!
И как он не поймет, что это не для -
Его, его детей, жены, меня?!
(после короткого раздумья):
Что наши торки?
Олбег:
– Согласились тоже!
Ратибор:
– То – хорошо. Аж отлегло в груди!
На половцев они точь-в-точь похожи…
Ты им одежду степняков найди!