Мы - до нас
Шрифт:
Мономах
(невесело усмехаясь):
– Пой, пой!
Гридень:
– Но одинаково вещают…
Прости, смеются над тобой,
Занять твой терем обещают,
И наше всё забрать с собой!
Мономах:
– Что Ратибор?
Гридень:
– Со стен не сходит -
Следит, что делает их рать!
Мономах:
– И что же?
Гридень:
–
И, видно, скоро ляжет спать.
Мономах:
– Иди! Нет, стой! А… тут, что люди -
От стариков до отрочат?
Небось, весь дом, как улей - в гуде?
Хулят? Жалеют?
Гридень:
– Нет. Молчат…
Мономах отпускает гридня и обращается к летописцу.
Мономах:
– И ты молчишь?
Летописец
(не переставая писать):
– Я? Никогда!
Мономах:
– Молчишь, и вижу – осуждаешь!
(властно, указывая на трон)
Поди сюда и сядь – туда!
Ну как? Что чувствуешь? Желаешь?
Летописец послушно откладывает перо и садится на трон.
Летописец:
– Хороший стул – удобно и просторно…
Конечно, не чета он моему,
Но думаю, что если сесть повторно -
Привыкнуть в жизни можно ко всему!
Мономах:
– На этом, как ты говоришь, удобном,
Просторном «стуле» думают о том,
Что лучше бы сидеть на месте лобном,
Уже под занесенным топором!
И я сейчас, в смятении великом,
Решенье должен принимать один!
Один! Один!..
(показывая на икону Спаса Нерукотворного)
Вот перед этим ликом…
Я – князь и раб!.. Слуга и господин…
(подходя к летописцу)
А может, правда вызвать воеводу
И сделать красным этот первым снег,
Чтобы потом его всему народу
Не окропить в предательский набег?
Летописец:
– То как еще сказать…
Мономах:
– Как? Только прямо!
Летописец:
– А криво, князь мой, я и не смогу!
Мое перо ты знаешь сам, упрямо,
И пишет только ровную строку!
Мономах:
– Не в правилах моих, ты это знаешь
Просить кого-то дважды, но спрошу:
Ты… вызов воеводы – понимаешь?
Скажи, я жду…
Летописец возвращается на свое место и отыскивает
Летописец:
– Сначала устрашу!
Твой внук…
Мономах:
– Мстислава первенец?
Летописец:
– Неважно!
То будет много-много лет потом…
Воюя много, честно и отважно,
Однажды примирится со врагом.
Мономах:
– С Олегом?
Летописец:
– Нет! Его уже не будет…
А князь тот поцелует крест тогда,
Да скоро свою клятву позабудет,
И завоюет внука города!
(показывая издалека развернутый свиток)
Твой внук посла отправил, чтоб напомнил!
И, хоть без должной чести был прием,
Посол все, как положено, исполнил,
Но князь был тверд в решении своем.
Сказал, что он не видит в том кручины -
Ведь крест, он засмеялся, был так мал…
И в тот же день, без видимой причины,
Здоровый, сильный - бездыханным пал…
(сворачивая свиток)
Вот как порой наказывает клятва.
Тех, кто нарушил свой завет…
Каков посев – такая жатва!
Ну, как тебе такой ответ?
Мономах:
– Да, устрашил!
Летописец:
– Теперь о добром будем.
Как говорят – кто ранил, исцелит!
Такого нет греха, который людям
Господь за покаянье не простит!
Мономах:
– Да, ранил и спасительным бальзамом
Помазал рану. Только зря учил:
Для самого себя ведь в главном самом
Ответа я, увы, не получил!
И есть ли он – единственный на свете,
Надежный, как удар мечом, ответ,
Который разрешит сомненья эти?
Быть может, есть. Да времени уж нет!
(отходя от летописца)
Как нитка мысль: свяжу – и тут же рвется!
И снова я вяжу ее, спеша!
О, как моя душа сейчас мятется!
Постой, я говорю – душа?.. Душа?!
(радостно)
Архиепископ – вот кто мне поможет!
Дана им власть вязать и разрешать
Здесь, на земле все то, что после может
Небесному в итоге помешать!
Мономах хлопает в ладоши, и появляется гридень.
Мономах:
– А… ты – опять? Все не дождешься смены?
Терпи! Все нынче терпят на Руси!
Сходи к владыке…
(в ответ на встревоженный взгляд охранника)