Мы – драконы
Шрифт:
Король с королевой снова переглянулись и, не сговариваясь, направились к лестнице. Каково же было их удивление, когда, поднявшись в мансарду, они обнаружили хохочущего принца, раскинувшего руки в облаке легчайшего белоснежного пуха, покрывающего кровать плотным покровом. Ивейна с довольным личиком наблюдала за будущим королем, а через распахнутое окно были видны орланы, кружившие над домом.
Тем же вечером, укладываясь спать в доме одного из старейшин, ошалевших от решения короля поселиться в их селении на целый месяц, король сказал жене:
– Какая забавная девчушка, эта маленькая Ивейна
– Она похожа на своего отца, Сагидар, с чего же ей быть красивой? – Эллирия расчесывала свои прекрасные волосы, и король перехватил у нее гребень, он сам любил расчесать шелковые волосы своей Эли. – Зато она такая милая. Между прочим, мой папенька тоже не красавец, и тебе очень повезло, что я лицом вышла в матушку.
– Если бы Ивейна была похожа на сенору Тону, она была бы даже хорошенькой. Впрочем, у наших детей таких проблем не будет, правда, счастье мое? – король отложил гребень и потянулся к жене.
– Ты заносчивый хвастун, любовь моя, – рассмеялась Эллирия, отвечая на поцелуй, – наш сын весь в тебя.
– Эти бездельники воспитатели совсем испортили мальчишку, – ворчливо пробормотал Сагидар, но через минуту ему было уже не до графа Домбара.
Эйнар открыл глаза и сразу не сообразил, где он, но увидев орлана, сидящего на подоконнике у раскрытого окна, вспомнил и кубарем скатился с кровати.
– Арчи, здравствуй, Арчи, – подбежал он к окну. Орлан милостиво разрешил себя погладить, а затем метнулся ввысь, широко разводя мощные крылья. И откуда у Эйнара такое чувство, будто Арчи охранял его сон?
Мальчик спустился по лестнице, на столе стоял кувшин, накрытый чистой салфеткой, а в широком блюде высилась гора испеченных блинчиков. Эйнар облизнулся, сенора Тона пекла такие блинчики, которые и не снились мэтру Фратуру, королевскому повару. Но сначала следовало вымыть руки и умыться. И найти Ивейну, она наверняка не завтракала, ждала, пока он проснется.
Эйнар выскочил на порог и начал звать:
– Ив! И-и-ив! Где ты?
Минуты через три из боковой калитки показалась маленькая фигурка в длинном полотняном платье.
– Вы проснулись, ваше высокородие? – чинно сказала девочка. Они посмотрели друг на друга и зашлись от смеха.
– Не называй меня так, – топнул ногой принц, – я Эйнар.
– Меня матушка снова ругала за непочтительное обращение с тобой, – насупилась Ив и шмыгнула носом.
– Я поговорю с отцом, пусть попросит ее перестать тебя ругать, – успокоил ее мальчик. – А где ты была?
– Мы с матушкой собирали для тебя корень тысячелистника, а драконью лапчатку ты должен собрать сам, так она говорит. Тогда отвар подействует правильно.
Из калитки вышла Тона и отправила детей завтракать. После завтрака она позвала принца с собой собирать драконью лапчатку, а Ивейну не взяла, и та так расстроилась, что даже отказалась идти с отцом в лавку за леденцами. Аб все равно купил леденцы на палочке ей и Эйнару, и Ив лишь тогда подобрела, когда съела весь свой леденец и половину королевского.
От настойки у принца кружилась голова и темнело в глазах, Тона успокоила испуганных родителей, что это
Придворный магистр нехотя подтвердил слова травницы, чем вызвал тихую ярость короля. Принц пролежал десять дней, и хоть чувствовал слабость, выглядел на удивление гораздо здоровее, чем когда он впервые переступил порог дома Веронов. И аппетит у него был хороший, а все благодаря Ив. Она часами сидела у постели Эйнара, положив ему ладонь на лоб, и у принца было странное чувство, будто в него по капле вливается чудодейственная живительная сила.
– Это так действует отвар, ваше высокородие, – утверждала сенора, но Эйнар был убежден, что само присутствие этой порой такой несносной девчонки исцеляет его лучше всяких отваров, магических росчерков и заклинаний.
– А можно, чтобы Ивейна спала в моей комнате? – попросил он однажды отца. Того так утомляли каждодневные перелеты, что сенора Тона как-то, смущаясь и пряча глаза, предложила королю пройтись в ближайший лес за порцией драконьей лапчатки. Тот послушно последовал за травницей и вернулся с полной корзиной, зато теперь они на пару с сыном принимали отвар строго по часам. Надо сказать, чувствовать себя король стал значительно лучше.
– Так нельзя, сын, Ивейна девочка, вы не можете спать в одной комнате, – возразил Сагидар, отхлебывая из кружки.
– Да какая же она девочка, отец, она мой друг, – умоляюще сложил руки Эйнар. – И она настоящий пират.
– Я пират, ваша светлость, – подтвердило это маленькое уморительное создание, тряхнув темными кудрями, – хотите, я покажу вам свою пиратскую шхуну? Мне отец смастерил, когда Эйнар выздоровеет, мы поплывем с ним в плавание. Если хотите, можем и вас прихватить.
– Вы считаете, все правители Героны просто обязаны уметь грабить торговые судна, маленькая сенарина? – спрашивал король и покатывался со смеху, глядя, как морщит узкий лобик девочка, раздумывая, зачем и правда его высокородию с его светлостью подаваться в пираты. И что же она такая некрасивая, вот ей бы к ее большим черным глазам да ровный носик, округлое личико и пухлые губки, тогда она вообще была бы замечательной красавицей.
Его светлость очень хотел отблагодарить семейство Верон, он мог подарить им дом, землю и даже даровать титул, а потом подыскать леди Ивейне хорошую партию. Но желающих на такую невесту не много найдется, разве что охочих до приданого, но Сагидар искренне желал девочке счастья, а в муже, любящего не жену, а ее деньги, счастья не много.
Ивейне позволили вернуться в свою мансарду. Вечером того же дня король с королевой, поднявшись взглянуть на спящего сына, со смешанным чувством восторга и изумления смотрели на наследного принца, с безмятежной улыбкой разметавшегося в своем пуховом облаке. А напротив, у стены, в своей кроватке спала Ивейна Верон, подложив под щечку обе ладошки, укрытая необычным одеялом – белоснежными крыльями орланов, распростертыми над спящей девочкой.