Мы дрались на истребителях
Шрифт:
– Как я понял, кислородное оборудование было, но вы им пользовались редко?
– Было, но им вообще не пользовались. У нас кислородную подготовку отменили еще в училище, и я всю войну провоевал и никакой необходимости в ней не испытал. Мы ж со штурмовиками практически на одной высоте ходили, ну и зачем там «кислород»? Всю войну наша основная задача – непосредственное сопровождение штурмовиков. На «расчистку воздуха» мы мало ходили, а если и ходили, то выше 4000 метров не поднимались. Я же сказал – 80 % боевых вылетов на 1 – й ступени нагнетателя.
– Согласно справочным данным,
– Ну, мы знали, что, когда переваливаешь за 1800 м, надо включать 2-ю ступень. То, что у М-105 к 1800 метрам падает мощность, в полете чувствовалось – самолет вяловатым становился. Потом 2-ю ступень врубаешь – он как рывок делал, двигатель в мощности сильно прибавлял. Впрочем, мы считали, что лучше не надо со 2-й ступенью связываться (она ведь может и не включиться), а проще спикировать пониже, на 1000-1500 метров. Тем более что на 1 – й ступени двигатель был помощнее, чем на 2-й (сейчас, правда, не помню, насколько).
– Все правильно. Согласно справочнику, на 1-й ступени нагнетателя максимальная мощность М-105ПФ – 1260 л.с., на 2-й – 1210 л.с. Такой вопрос: а на высотах ниже 1000 метров бои вели? На метрах 700-900 и ниже?
– Как таковых – нет. На этих высотах мы только отбивали немецкие истребители от «илов». Обычно все сводилось к одной атаке на встречно-пересекающемся курсе. Он налетел, я отбил. Это не воздушный бой. «Каруселей» на этих высотах не было.
– А до какого времени у вас в полку провоевали самолеты с М-105ПА?
– До лета 1944 года, еще несколько штук – Як-7Б и Як-1 – числились, воевали. С лета – только с М-105ПФ.
– Управление изменением шага винта было удобным?
– Да, удобно и легко. Рычагом.
– «Затяжеление» винта на пикировании использовали?
– Редко.
– Про живучесть двигателя М-105 вы сказали, а вот живучесть вообще у истребителей Яковлева была какой?
– В зависимости от того, куда попадет. Если в стабилизатор, консоли или центроплан (вне мотора и кабины), то с десяток пробоин, бывало, привозили. У меня самого не раз было по 8—10 пробоин – 6-8 пулевых (от крупнокалиберного пулемета) и 1-2 от 20-мм бронебойных снарядов.
Вот если осколочно-фугасный снаряд в «як» попадал, то дело было плохо – фанера просто разлеталась, дыры получались гигантские. Даже если истребитель не загорался, то все равно приходилось прыгать – без обшивки не полетаешь. Думаю, что «мессер» в этом отношении был прочнее – он металлический.
– Бронебойные снаряды немцы использовали часто?
– Довольно часто. У меня сложилось впечатление, что у них каждый третий-четвертый снаряд в боекомплекте был бронебойным. Это понятно – они же по «илам» били, там без бронебойных нельзя – осколочно-фугасные, бывало, от брони рикошетировали.
– Вы можете рассказать, как вас сбили?
– Прикрывали разведчика Пе-2 четверкой Як-7Б. Разведчик шел за линию фронта. На нас навалилась шестерка «мессеров». Пошла «карусель»! Несмотря на это, разведчик полета не прекратил, сфотографировал все, что надо было, и только после этого лег на обратный курс. Мы уже
– Кого-нибудь еще в этом бою сбили?
– Нет. Ни у нас, ни у немцев. Главное – разведчик уцелел.
– Сколько обычно полагалось истребителей в прикрытие самолета-разведчика или самолета-корректировщика?
– Если полет был за линию фронта, то четыре. Если над линией фронта, то пара.
– А у немцев?
– «Раму» обычно прикрывали парой – она над линией фронта летала. Разведчиков – Ме-110 и Ю-88, которые летали за линию фронта, немцы вообще истребителями не прикрывали.
Эти разведчики были высотные, летали на 7000—10 000 метрах (обычно 8000-8500 метров). В основном за ними «аэрокобры» гонялись, «яки» на их перехват летали очень редко.
– Но летали? Потолка хватало?
– Потолка хватало, но не всегда хватало горючего. Обычно так бывало: немец летит к нам в тыл – ему на перехват поднимают «як» (если «аэрокобры» или «лавочкина» нет). Тут расчет такой: чтобы наш истребитель этого разведчика на обратном пути перехватил. Вот «як» пока поднимется, большую часть горючего уже выработает. На сам перехват уже горючего остается мало (минут на 15-20), поэтому и результативность таких вылетов была невелика. Тут от наведения много зависит и от удачи, конечно.
– Посадка «яка» «на живот» трудности представляла? После такой посадки самолет восстанавливали быстро?
– Если садились на поле, то – никаких проблем. Если запасные водяные радиаторы были, то восстанавливали после такой посадки самолет быстро, обычно за одну ночь.
– Я слышал, что если на «яке» резко затормозить, то он довольно легко «клевал носом». Такое было? И если было, то часто?
– Было. И довольно часто. И у меня было. Винт погнул хорошо. При пробе двигателя на земле техника на хвост сажали обязательно.
– Иван Иванович, в настоящее время к истребителям конструкции А.И. Яковлева очень двойственное отношение. Одни говорят, что это был плохой истребитель и полностью уступал Ме-109 по ТТХ, а выпускали его только потому, что он был приспособлен как для массового выпуска, так и для «массового» летчика. (Да и потому, что Яковлев был в фаворе у Сталина.) Другие говорят, что истребители Яковлева – Як-1, а потом и Як-9 – были полностью равными «сто девятому» по ТТХ (а то и превосходили). На ваш взгляд, какая из этих точек зрения правильна?