Мы идём к Луне
Шрифт:
Кто это был? Что за зверь?
Охотник ждал, готовый ко всему. Вдруг зверь вернётся? Но чаща молчала. Зверь ушёл своей дорогой.
Ну и ступай себе, не очень испугались. Реви и топай. Пусть кругом звери и опасности. Мы не боимся никого! Мы разыскиваем Доктора Длинная Седая Борода! Мы идём по тайному знаку — три стрелки-полоски.
А речка всё петляет, кружит, всё гуще падает
Но рука не хватала, она не шевелилась.
Путешественник во все глаза глядел на то, что стояло на берегу. То, что стояло на берегу, было похоже на однорукого великана. Великан смотрел куда-то за речку, но это был не великан. Это был старый тополь, переломанный пополам, с единственным засохшим суком. А белое потому, что голое, без коры.
Охотник выбрался на берег, подошёл совсем близко. И даже постоял рядом, повернувшись к нему спиной. Никакой это не великан, а старый-престарый пень с ободранной корой.
Охотник стоял посреди большой поляны. Кругом чаща, лес. На север по крутому склону поднимались сосны. Старые, лохматые, толстые сосны. Охотник никогда здесь не был, но сразу догадался: это же Лунная гора! Весной он видел её с той стороны Росянки, и старые сосны видел. Вот они — темнеют в ночи, а в их ветвях мигают звёзды.
Путешественник огляделся вокруг. Было темно, но он разглядел: из одного её края в другой, через всю поляну, протянулся глубокий след.
Нет, это не след человека, не лыжня охотника!..
Неизвестный таинственный след пересекал поляну и скрывался среди сосен Лунной горы…
Ночной разговор на Лунной горе
Чьи это следы? Они перечёркивали поляну, поднимались по склону и терялись среди сосен.
Кто-то прошёл совсем недавно. Кто-то, может быть, видит охотника, следит за ним…
Что делать? Идти по следу? Чей это след? Врага или друга? Он был ещё не столь опытным следопытом, чтобы по ночному следу определить, кто прошёл: враг или друг. Но следы вели на Лунную гору! Тайная догадка заставила взволнованно заколотиться сердце путешественника…
Может быть, его ждут уже там, на Лунной горе!
Путешественник медленно двинулся вдоль следа. Прошли через поляну совсем недавно: снег в ямках ещё не осыпался. Глубокий свежий след… Он круто поднимался в гору и пропадал в лесной темени.
Затаиваясь, охотник тоже углубился в лес. Тихо было среди сосен. И темно. Кружились редкие снежинки.
Не сворачивая, следы круто поднимались вверх, направляясь прямо к вершине. Что сейчас откроется там, за соснами? Вдруг засияет, засветится и брызнет серебряный ослепительный свет?
Но след вдруг повернул в сторону. Под толстой сосной было натоптано, насорено, чем-то даже пахло. Охотник остановился в нерешительности. Новая загадка! Следы направлялись к речке и пропадали в непролазных тальниках…
Куда же теперь? Стало так темно, что не видно было кончиков лыж. Шептались сосны. И вдруг он подумал: «С Доктором Длинная Седая Борода можно поговорить и здесь! Надо только снять шапку и сказать:
Так он и сделал: снял шапку, повернулся лицом к вершине Лунной горы и сказал:
— Здравствуйте, Доктор Длинная Седая Борода! Это я, Алёша, из пятой квартиры… — Он назвал квартиру потому, что Алёша есть и в третьей, и в седьмой, и ещё один Алёша в доме напротив. С минуту молчал — так много ему хотелось сказать Доктору. — Знаете что: лунь нехороший. Я видел, он всех обижает. Потому что большой и у него когти. Он — хватала и цапала, всех цапает когтями и тащит. Это несправедливый закон, если цапала завтракает живыми птицами. Им же больно. А можно, чтобы у меня был конь? Не деревянный, не как в цирке, а настоящий. Большой и с гривой, который умеет работать. Я буду его любить и поеду очень-очень далеко. До самого океана. А ещё сделайте, чтобы у Тани Огородниковой было правильное сердце. Она всё умеет рисовать, а ей нельзя волноваться, потому что клапан в сердце неправильный. Другие доктора говорят: мы не умеем, и лекарства нет в аптеке. А вы всё умеете. Пожалуйста, Доктор. Таня хорошая. И ещё я хочу посмотреть, как вы строите горы. Возьмите меня на какую-нибудь планету. Я вам буду помогать строить горы. И моря. И красивые бухты с пальмами. Я умею чистить картошку и хожу в магазин за хлебом. Папа меня отпустит, а у мамы я отпрошусь. Только вы меня возьмите… Пожалуйста, Доктор…
Черный Глаз летит над вулканами
Костёр догорал, экспедиция собралась в обратный путь. Путешественники пили чай, когда в чаще послышался треск ломаемых сучьев. И вдруг раздался рёв! Тот самый, что охотник слышал на берегу Росянки. Зверь продирался сквозь чащу, направляясь к лагерю.
— Это… кто? — спросил охотник. — Ревёт?
— Корова, — ответил носильщик.
— Какая корова?
— Заблудилась, наверное. Помнишь, ребятишки искали? Те, двое, индейцы. Спрашивали бурую корову.
При чём тут корова! Никакая это не корова. Это неизвестный зверь ходит и ревёт.
Неизвестный зверь протрубил ещё раз, и всё стихло. В свете костра кружились снежинки. А за костром стеной стояла темнота. Значит, сегодня луна не взойдёт… Ночь, глубокая ночь…
Загасили костёр, надели рюкзаки, лыжи.
— Там, на Лунной горе, ты с кем разговаривал? — спросил отец.
— Я? Я… ни с кем не разговаривал. А ты слышал?
— Я там случайно оказался. Слышу: твой голос. Подумал, ты кого-то встретил в лесу.
Говорить неправду охотник не хотел, а рассказать, о чём он говорил с Доктором, было невозможно.
— Я не могу тебе рассказать… с кем говорил, — признался он. — Пока не могу. Это тайна.
— Извини, пожалуйста. Нельзя — значит, нельзя.
Домой шли в том же порядке: начальник экспедиции с компасом впереди, носильщик с рюкзаком — сзади. Двигались по своей лыжне, едва различимой в ночи. Их теперешний курс был юго-юго-запад…
Они пересекли Росянку, и Берёзовый лог с невидимой в темноте Лунной горой остался позади. Шли молча, каждый думал о своём. Изредка начальник экспедиции останавливался, проверяя курс по компасу. Миновали овраг, где темнела избушка дёгтевара. Высоко торчала её труба, и сейчас в ночном лесу от избушки пахло дымом и дёгтем.