Мы идём к Луне
Шрифт:
Но у сосны следы вдруг пропали. Были — и нету! Вот последние глубокие ямки у корня сосны и — ничего.
Тук-тук-тук — застучало у охотника под куртками. Куда девался зверь? Сейчас выпрыгнет оскаленное, страшное, зарычит. Под куртками стучало громко и часто, но охотник был готов к схватке. Ружьё у плеча, палец на спусковом крючке…
Он медленно, шаг за шагом начал обходить сосну. Ближе, ближе, ну где же ты?
Но никого не было и за сосной! Там даже следов не было. Они пропали, будто зверь взлетел в воздух!
И тут кто-то
Схватка
Зверь прыгнул на спину охотника. И что-то холодное, острое — за шею. Вцепилось зубами…
«Чак-чак! Чак-чак-чак!» — это сверху.
Охотник отпрянул, глядя вверх.
В ветвях мелькало серое, длинное, огромное. Ну, не очень огромное, но и не маленькое. Скакало с ветки на ветку что-то дымчатое. Два злых глаза и хвост. Хвост больше самого зверя. Два чёрных глаза, как шило, буравили охотника. Хвост, как сабля, сечёт воздух.
Это белка. Это она сбросила снег. Кусучий, холодный снег. В городе тоже есть белки, но там другие белки. В городе они не нападают. И не сбрасывают сугробы снега. Это — лесная, дикая белка. Тигриная белка. Если бы не оружие, она бы напала. Это хищница, людоедка. И напала первая. А раз людоедка — война.
Палки в снег — это подсошки. Ствол в разрез подсошек, чтобы целиться.
— Буду стрелять в глаз, — сказал он носильщику. Он слышал: белку надо стрелять в глаз. Так говорили другие охотники. Белка скачет, швыряет сверху сучками, шишками: хочет напугать. Ужасная злюка — кричит пронзительно: «Чак-чак-чак». Ну и кричи, не боимся. Не такое уж ты страшилище. Сейчас узнаешь!
Ружьё на подсошках, голова с ушками-кисточками на ружейной мушке, палец на спусковом крючке! Нажать — выстрел…
Но сидело на ветке и глядело вниз белое, дымчатое, с пушистым хвостом. И не такое уж большое, даже маленькое. Уши с кисточками. Глаза — угольки. И мигают. Наклонит голову и мигнёт. Не боится ружья! Вот дурочка: оно же двуствольное, ружьё, скорострельное!
«Белка глупая, — наконец решил он. — Совсем дурочка, потому что не убегает».
Белка не убегала. Видела охотника с ружьём — и не боялась. Вдруг она села… и стала тереть глаза передними лапами. Она умывалась! Сначала левый глаз потёрла, потом, послюнявив лапку, — правый. А задней ногой почесала себя за ухом!
— Она умывается, — растерянно сказал охотник.
Белка умеет умываться?! Странно! Дикая, хищная белка, а мигает и умывается!
— Она серая, как мороз, — сказал он отцу. — Только она глупая, потому что не боится ружья.
— Похоже на то — не боится. И любит умываться: очень чистоплотная.
— Может, не надо
— Конечно, не надо, — согласился отец. — Пусть живёт себе на здоровье.
Ладно, пусть живёт. Хотя она дикая, свирепая белка. Тигриная белка. И сбрасывает на охотников снег.
Лесное болото Кабанья голова
— А не свериться ли нам с картой, начальник? — сказал носильщик. — Кажется, мы здорово отклонились от курса, пока охотились. Идём не туда.
— Мы идём туда, — твёрдо ответил начальник экспедиции. — И не отклонились, а изменили курс.
— Понятно, — успокоился носильщик. — А какой у нас теперь курс?
— Востоко-запад.
— Востоко-запад? Ты хотел, наверное, сказать — северо-северо-запад? Потому что такого курса — востоко-запад — не бывает.
— Почему не бывает?
— Это, понимаешь ли, всё равно, что сразу идти туда и обратно.
— Ну да. Я хотел сказать: северо-северо-запад. Как ты догадался?
— Ну… подумал и догадался. А почему экспедиция изменила курс?
— Потому что мы пойдём неизвестным курсом.
— Как это — неизвестным курсом?
— А так. Будем идти, идти и вдруг — неизвестная гора. Или вулкан. Или великая неизвестная река.
— Понятно: экспедиция изменила курс, чтобы сделать великое географическое открытие.
Конечно, великое открытие! Потому что какая же это экспедиция, если она ничего не открыла? Или ни с кем не сразилась? Все экспедиции бьются с пиратами и освобождают негров. А по пути всё открывают: водопады и пустыни, пещеры и горы, острова с пальмами и бухты. И дают им названия. Какие захотят, такие и дадут.
Вот идёт экспедиция, кругом тайга и дикие звери. И вдруг — высокая-превысокая гора! Или пещера. А в пещере живут великаны с дубинками. И начинается сражение. Тра-та-тах-тах! И великаны разбежались. Раз путешествие, то обязательно сражение и опасности. Тут слабакам делать нечего. Путешествуешь по лесу, где не ступала нога человека — гляди в оба, если хочешь остаться живым!
А в лесу, по которому теперь продвигалась экспедиция, было пушисто и синё.
Маленькие сосны совсем завалило снегом — то ли это сосенка, то ли заяц присел и ушки-весёлки насторожил. А вон снегурочка в белой шубке. Шуба у неё до земли, а на голове круглая шапочка с султаном!
А вон красивая арка. Старую берёзу согнуло до самой земли, и получилась дуга-арка. Из сучьев берёзы выросли молоденькие берёзки. Они выстроились поверху в ряд — получилась целая аллея на берёзе-арке!
Сделали короткий привал, и снова в путь. Курс — северо-северо-запад. Шли, может, целый час, но никакого открытия почему-то не было. Ни реки, ни водопада, ни пещеры первобытных людей.
— Географические открытия просто так не делаются, — сказал носильщик. — Пошёл и сделал. Может, сделаем завтра? Не пора ли нам снова взять курс на Берёзовый лог? Как ты думаешь?