Мы играем в пистолеты
Шрифт:
– Я был занят.
– Тогда скажи, что ты занят. Но так не уходи… - Я руку в кулак сжала и потянула тонкие, крепкие травинки.
Кирилл еле слышно усмехнулся.
– Тебя никогда не обижали, да?
– Обижали. Просто раньше мне было всё равно.
Его ладонь нырнула за ворот моей полурастёгнутой блузки, по спине погладила, а я голову повернула, чтобы Кирилла поцеловать. Поцелуй был лёгкий, неспешный, длился недолго, а потом Филин меня резко перевернул, я оказалась под ним и рассмеялась. Обняла его, ткнувшись носом в его прохладное плечо.
– Что ты мне скажешь? – шепнул он мне в губы.
Я
– Что у меня тоже выходной. И муж в командировке.
– Твой муж человек с понятием…
Я протестующе головой качнула, и Филин замолчал.
Долго наше одиночество продолжаться не могло, в такое счастье не поверишь, и правильно. Вскоре послышались громкие голоса, это мальчишки на велосипедах купаться приехали. Нас увидели и стали проявлять неконтролируемое любопытство, что и заставило нас уехать.
– Поехали к деду, - предложил Кирилл. – Навестим старика.
– А я?.. Это удобно?
– Ну, если ты не будешь смущать его рассказами о своей бурной личной жизни, то удобно, вполне.
Я полотенцем в него швырнула, а Кирилл усмехнулся, штаны натянул и сел в машину, свою рубашку попросту кинув на заднее сидение.
Деревушка оказалась небольшой, домов тридцать, на окраине магазин и длинное, деревянное, похожее на барак, здание школы. С палисадником, полным цветов, как перед обычным деревенским домом. На единственной улице ни души, только пара собак бросилась с громким лаем за нашей машиной. Я с любопытством осматривалась, любовалась на фруктовые сады за деревянными заборами и яркие цветы в палисадниках. Цветов было много, словно хозяйки соревновались между собой, хотя, так, наверное, и было.
– Трасса отсюда в десяти километрах, - сказал Кирилл, - мы просто с другой стороны заехали. Так что, место завидное, говорят, москвичи уже приезжали на разведку, но сюда их не пустят.
– Кто не пустит?
Филин усмехнулся в сторону.
– Не пустят, и всё.
Он в этот момент выглядел таким самоуверенным, решительным, и мне очень захотелось к нему прикоснуться, но я удержалась.
Деда Кирилла дома не оказалось. Филин ключ запасной откуда-то достал, а я стояла перед калиткой, ожидая его, и дом разглядывала. Резные наличники на окнах и крышу новую, на солнце сверкающую. Правда, с палисадником здесь вышла незадача, вместо цветов кусты смородины, и только один куст пионов, весьма хиленький между ними виднелся. Почувствовав чей-то взгляд, я глазами человека поискала, заметила женщину за соседним забором, которая с любопытством ко мне приглядывалась, и Кириллу об этом сообщила, когда он подошёл. Он в ту сторону повернулся и, немного повысив голос, сказал:
– Добрый день, Любовь Михална. Дед-то где, не знаете?
– Ты что ли, Кирилл? – Женщина ближе подошла и ладонью глаза от солнца прикрыла.
Филин меня за талию обнял и покивал, несколько устало.
– Я, я. Так где дед-то?
– А он в район с утра подался, компенсацию оформлять.
– Какую ещё компенсацию?
– Так в банке! – Женщина неожиданно вынырнула откуда-то сбоку, видимо, где-то за кустами смородины была прореха в заборе, прищурилась, к нам приглядываясь, и вытерла руки о фартук, и без этого не чистый. – Сейчас же компенсацию дают, по старым вкладам, мы все оформляем, вот и он поехал. Деньги-то не лишние, - пояснила она, увидев, как
– Ясно. На пятичасовом приедет?
– Так наверное. Если не задержит ничего.
Соседка на меня уставилась, а я пожалела, что блузку на груди так и не застегнула. Кофта дерзко распахнута, даже кружево бюстгальтера виднеется. Я не знала, куда деться от чужого любопытного взгляда, и обрадовалась, когда Кирилл меня к крыльцу потянул.
– Спасибо, Любовь Михална. Мы его подождём.
– Да ждите, конечно, - проговорила она нам вслед. – Кирилл, а вы вишенки не хотите? Столько уродилось в этом году…
Филин отказался, а я рассмеялась, оказавшись в доме.
– Боже.
Кирилл только руками развёл.
– А ты думала. Деревня…
Обстановка в доме не могла не поразить, это было нечто странное. Старая мебель соседствовала с новой и дорогой, такое чувство, что старую постепенно заменяли, но хозяин этому изо всех сил сопротивлялся. Цеплялся за своё прошлое, неохотно впуская в свою жизнь новшества. Комнат оказалось всего две, в большей стояла мягкая мебель, на стене плазменный телевизор, а вот под ним старинный комод, укрытый накрахмаленной кружевной салфеткой. Фарфоровые фигурки, чёрно-белые фотографии в недорогих рамках и цветы в вазе искусственные. На полу палас, а у двери самотканный половик. На кухне, правда, плита новая, высокий белоснежный холодильник и даже соковыжималка. А вот в маленькой комнате кроме двух кроватей и шкафа ничего. Но ковёр на стене, ковёр на полу, и задёргивающиеся на середине окна, вышитые и накрахмаленные занавески.
– Ты с ним борешься? – спросила я. – Заставляешь жить по-новому?
Кирилл подошёл и обнял меня.
– Борюсь, по мере сил. – В шею меня поцеловал, а я в его плечи вцепилась.
– А если он вернётся?
– Он теперь не раньше пяти вернётся. – И в сторону спальни меня потянул.
Я чувствовала неловкость, оглядывалась, на кровати, аккуратно прибранные смотрела. На подушки, выстроенные пирамидками на них, каждая из которых была прикрыта, как раньше говорили, накидушками, кружевными. Такую «красоту» даже трогать страшно было. И уж точно нас здесь не ждали, точнее, меня. Кирилл же рукой лишние подушки на пол скинул и рывком стянул с кровати цветастое покрывало.
– Иди сюда. – Заметил мою растерянность, и первым на кровать сел, та под ним скрипнула, оказалось, что под матрасом панцирная сетка. Кирилл наблюдал за мной, потом улыбнулся. – Тебя смущает обстановка?
Я глазами с ним встретилась, едва заметно улыбнулась и покачала головой. Расстегнула последние пуговицы на блузке.
– Просто боюсь, что хозяину моё присутствие не понравится. – Наклонилась к Филину. – Помнишь, - шепнула я ему на ухо, чувствуя, как он прижался губами к моей шее, - как в сказке: «Кто спал на моей постели?».
Кирилл усмехнулся.
– С взрослым медведем я договорюсь, не волнуйся.
Чему я всерьёз удивилась, так это белизне постельного белья. Постель была застелена по всем правилам и приготовлена, явно, для желанных гостей, бельё белоснежное, опять же накрахмалено, как раньше принято было, из-за чего казалось немного жестковатым на ощупь. Зато пуховая перина и вставка из кружева на наволочках и пододеяльнике недостаток компенсировали. И пахло от белья чем-то знакомым, травами, что ли?