Мы – инопланетяне. Гексалогия

Тарарев Юрий

– Молодец, Посредник, справился. Теперь корабль идёт точно на цель, – голос Соласа наполнился одобрением.

– Рад, что получилось, – Пётр ощутил облегчение, но беспокойство не отпускало его. – Солас, а если разведчик атакует нас?

– Не атакует, – ответил Солас уверенно. – Вы для него даже не цель. Он вас не воспримет всерьёз. Кто вы, и кто он? Он – высшее существо, способное стереть целую цивилизацию, один. А вы – маленький кораблик.

– Спасибо, успокоил, – с сарказмом ответил Пётр.

– Сказал, как есть…

– Хотя есть вариант, – вдруг задумчиво произнёс Пётр.

– Какой

ещё вариант, Посредник? – Солас насторожился.

– Если я стал таким способным, то, может быть, смогу атаковать разведчика один и уничтожить его?

Солас замер от неожиданности. Он ожидал от Посредника многого, но такого предложения не ожидал. Это было логично, но самоубийственно.

– Не сможешь, у тебя недостаточно энергии и опыта. Делай так, как запланировали, – Солас говорил сдержанно, но решительно.

Пётр понял, что тот сомневается в успехе атаки только потому, что он накопил недостаточно энергии.

"Ну, это дело наживное", – подумал Пётр и остался в космосе, начав впитывать энергию, которую собирал внутри своей энергетической сущности. Солас сразу это заметил.

– Посредник, прекрати самодеятельность, потренируешься в другой раз. Разведчик может заметить вас и атаковать.

– Понял, извини, – ответил Пётр и вернулся в рубку управления. Амазонка увидела, как Пётр начал двигаться, и доложила, что до точки удара осталось совсем немного.

Пётр не до конца осознавал, что находился в космосе в виде энергии, его тело всё это время оставалось в корабле. Он вернулся к командованию, и все свои тревоги и сомнения оставил позади.

– Боевому центру приготовиться к атаке на разведчика, – приказал Пётр.

– Боевой центр к атаке готов, – отозвалась Верочка, её голос наполняла решимость.

– До цели тридцать секунд, – доложил Медми.

Время, казалось, замедлилось, секунды тянулись бесконечно. В этот момент каждому члену команды пришлось бороться с тревогой, чтобы не допустить ошибок. Всё, что они делали, сводилось к этой кульминационной точке.

Осталось три секунды. По курсу не было видно никаких засветок, ничего подозрительного. Как только последняя секунда подошла к концу, раздалась команда Соласа в сознании всего экипажа.

– ОГОНЬ!

Верочка, несмотря на то что перед глазами абсолютно чистое пространство, немедленно выполнила приказ. Она точно знала, что от её действий зависела судьба всей команды и, возможно, будущее планеты. Боевые системы корабля моментально активировались, из установок вырвался мощный энергетический луч. Он с дикой скоростью прорезал пустоту космоса, напоминая собой световой маяк, и через мгновение исчез в глубинах вселенной.

В рубке повисла гробовая тишина. Всё внимание команды сосредоточилось на экранах, каждый следил за происходящим, затаив дыхание. Неизвестность сковывала сердца; никто не знал, что случится дальше. Космос, казавшийся безмятежным и бесконечным, внезапно изменился. Перед кораблём начали появляться странные искажения, будто реальность сама по себе начала искривляться. Плотный туман, незаметно образовавшийся вдалеке, сгущался, создавая ощущение, что внутри него что-то пробуждается к жизни.

Панели приборов замигали тревожными сигналами. Энергетические разряды стали пробивать пространство вокруг корабля, нарушая стабильную

работу систем. И даже она, всегда спокойная и собранная, ощущала нарастающее напряжение. Её датчики не могли полностью распознать природу этого тумана, но одно было ясно – он опасен.

Пётр наблюдал, как корабль на полной скорости мчится прямо в эту субстанцию. В груди закипало чувство тревоги, а руки, крепко сжимающие подлокотники, слегка дрожали. Всё тело напряглось, как перед скачком в неизвестное. Разум был парализован от осознания, что их выстрел не уничтожил цель полностью. Пётр прекрасно понимал: если разведчик не был уничтожен, это означало, что их миссия – на грани провала. Горечь осознания того, что атака не сработала на 100%, вызывала чувство отчаяния.

Сквозь гул систем в сознании Петра прозвучал голос Соласа. Холодный и расчётливый, но всё же человеческий, он был пропитан горькой правдой:

– Отличный выстрел, Посредник. Ты остановил разведчика, но, как я и предупреждал, не уничтожил его полностью. Выстрел уничтожил в районе восьмидесяти процентов сущности, но оставшиеся проценты всё ещё активны и постараются уничтожить твой корабль.

Эти слова звучали как приговор. Стены рубки словно замкнулись вокруг экипажа, становясь тесными, почти невыносимыми. Время как будто замедлилось, и каждый миг тянулся мучительно долго. Пётр стиснул зубы, осознавая всю тяжесть момента. Каждая клетка его тела буквально вопила о том, что сейчас не время для ошибок. Если они промахнутся, если что-то пойдёт не так – второго шанса не будет. В их руках судьба не только их самих, но и Земли.

Амазонка, быстро анализируя происходящее, пыталась на лету перестроить курс корабля, чтобы не дать вражеской энергии уничтожить их. Она просчитывала миллионы вариантов за доли секунды, её искусственный разум работал на пределе возможностей, но даже она понимала: если их атакует остаточная энергия разведчика, шансов на выживание крайне мало.

Медми сидел неподвижно, его взгляд не отрывался от приборов. Внутреннее напряжение стало почти невыносимым. Каждый нерв в его теле находился на пределе, и страх за всю команду переполнял его. Он знал, что это не просто очередной бой. Это битва за выживание. Он бросил быстрый взгляд на Петра, пытаясь найти в его лице хоть какую-то уверенность,но тот оказался так же поглощён грядущей угрозой.

Адлат, следя за состоянием всех систем, чувствовала, как пот стекает по лбу. Её руки уже дрожали, хотя она продолжала тщательно контролировать энергетические блоки и двигатели. В голове билась одна мысль: "Если хоть что-то выйдет из строя – это конец". Она чувствовала внутреннюю ответственность за судьбу корабля и его экипажа. Технические параметры находились в пределах нормы, но даже она понимала, что одной лишь точности механизмов может не хватить.

В тот момент, когда туман вокруг корабля начал сгущаться до максимальной плотности, и в воздухе будто повис электрический разряд, Верочка, сидя у оружейной консоли, осознала, что, возможно, именно она должна будет нажать последнюю кнопку. Её сердце бешено колотилось, внутри неё бушевали эмоции, но руки оставались на панели, готовые в любой момент действовать. Это был самый трагичный момент для неё – осознание, что вся команда зависит от её реакции.