Мы – инопланетяне. Гексалогия

Тарарев Юрий

– Здравствуйте, прошу прощения, – сказал он, подходя ближе. – Я живу этими машинами. Поэтому и увлёкся, ещё раз прошу прощения.

Женщина мягко улыбнулась, её взгляд был дружелюбным, но деловым:

– Понимаю, Леонид Сергеевич. Это нормальная реакция для человека вашего уровня. Прошу, следуйте за мной.

Они двинулись по коридору, и вскоре Леонид оказался в просторном кабинете, в котором, однако, не было ничего лишнего. Только рабочий терминал и кресло посреди комнаты. Это лаконичное убранство только усиливало ощущение серьёзности происходящего.

– Леонид Сергеевич,

здравствуйте ещё раз. Позвольте представиться – я Рыбкина Людмила Игоревна, референт президента академии по персоналу.

Леонид уже собирался начать рассказывать о своём опыте, но Людмила Игоревна с мягкой улыбкой перебила его:

– Мы всё о вас знаем, именно поэтому и пригласили сюда. Вы готовы пройти проверку своих лётных способностей на тренажёре?

Её вопрос прозвучал уверенно, без намёка на сомнение в его возможностях, как будто это всего лишь формальность. Леонид почувствовал, как внутри него вновь загорелось пламя решимости. Сейчас происходило то, чего он ждал всю свою жизнь. Впереди новый вызов, новый этап, и он готов к нему как никогда.

– Конечно, хоть сейчас, – ответил Леонид, стараясь скрыть волнение, которое начинало овладевать им.

– Разумеется, сейчас, а когда же ещё? – ответила Людмила Игоревна с лёгким намёком на испытание его решимости. – По итогам проверки подпишем контракт, если вы согласитесь.

– Я готов, – твёрдо ответил Леонид, понимая, что это его шанс доказать, что он по-прежнему способен на многое.

– Тогда прошу, – сказала Людмила Игоревна, и вдруг в стене открылась скрытая ниша, ведущая вглубь здания. Она пошла впереди, уверенно и спокойно, словно этот маршрут был для неё привычным. Леонид, не отставая, последовал за ней. Проходя по узкому коридору, освещённому мягким светом, он чувствовал, как напряжение возрастает с каждым шагом. Казалось, что стены самого здания словно давили на него, напоминая о важности предстоящего испытания.

Наконец они оказались в просторном помещении с массивным тренажёром, напоминающим кабину современного истребителя. Леонид мгновенно узнал этот тип тренажёра – перед ним была техника, на которой он тренировался много раз во время службы. Но это не уменьшало его тревоги; напротив, каждый элемент тренажёра, знакомый до боли, пробуждал в нём воспоминания о тех днях, когда он был на пике своих возможностей.

– Знакомая вам техника? – спросила Людмила Игоревна, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Конечно, я на таком тренировался в части, – ответил Леонид, и в его голосе зазвучала уверенность, словно каждое его слово подтверждало опыт, накопленный годами.

– Замечательно, – кивнула она. – Поднимайтесь и занимайте место пилота. Я буду вашим противником в бою. Постарайтесь сбить меня.

Леонид внутренне напрягся. Он не ожидал такого поворота – его противником будет сама референт? Это уже не просто тренировка, это настоящее испытание. Но вызов разжёг в нём боевой дух.

– Это то, что я умею лучше всего, – уверенно ответил он, пытаясь скрыть тень сомнения, пробежавшую по его мыслям.

– Посмотрим, – прозвучал её ответ с лёгким оттенком иронии.

Леонид поднялся по трапу и занял место

пилота в тренажёре. Как только он оказался в кресле, всё волнение внезапно отступило. Он почувствовал, как окружение тренажёра и знакомый ритм подготовки к бою возвращают ему уверенность. Он попал в свою стихию, в ту самую кабину, которая стала его вторым домом. Руки сами собой нашли нужные рычаги и кнопки, и вот он уже надел шлем, сосредоточенный и готовый к действию.

– Вы готовы? – раздался голос Людмилы Игоревны в наушниках, её тон стал теперь более деловым и отстранённым.

– Прошу минуту на активацию систем, – ответил Леонид и, не дожидаясь ответа, начал проверку всех систем.

– Принято, активируйте, – последовал краткий ответ.

Прошло несколько секунд, и Леонид, сконцентрировавшись, доложил о готовности:

– Системы активированы, я готов.

– Слушайте боевую задачу, – голос референта прозвучал теперь уже как командный. – Вам необходимо преодолеть укреплённую и эшелонированную оборону врага с мощным ПВО.

– Задачу понял, по каким координатам нанести удар? – коротко спросил Леонид, стараясь максимально сфокусироваться.

– Курс и координаты удара в навигационной системе, – ответила Людмила Игоревна.

Леонид быстро активировал навигационную систему. На экране тут же отобразился курс и координаты цели, а также все препятствия, которые ему предстояло преодолеть. Он внимательно изучил тактико-технические характеристики вражеской ПВО – эти системы ему знакомы. Он знал их сильные и слабые стороны, и это давало ему уверенность. Леонид почувствовал, как адреналин начинает циркулировать по его венам – именно в такие моменты он чувствовал себя живым продолжением машины, которую пилотировал.

Посмотрев на вооружение своего истребителя, увидел, что у него в распоряжении десять ракет класса «воздух – воздух», две планирующие бомбы и, конечно, пушка. «Вполне достаточно для выполнения задания», – подумал Леонид, чувствуя, как его сосредоточенность достигает пика.

Но, несмотря на это, не мог избавиться от ощущения, что за этим заданием скрывается что-то большее. Почему референт, а не просто инструктор, стала его противником? Что будет дальше, если он провалит задание? Эти мысли крутились в его голове, добавляя напряжённости, но он знал одно – он не может позволить себе проиграть.

– К выполнению задания и старту готов, – коротко доложил Леонид, чувствуя, как адреналин всё сильнее пульсирует в его жилах.

– Отлично, пилот. Будьте внимательны. Поехали, – раздался голос Людмилы Игоревны в наушниках, от её слов в сердце Леонида зажглась искра предвкушения.

Он активировал двигатели и на форсаже начал взлёт, как делал это тысячи раз. Однако на этот раз всё было иначе. Тренажёр оказался настолько реалистичным, что Леонид на мгновение потерял ориентацию в пространстве, ощущая, как кабина оживает под его руками. Его тело отреагировало на перегрузки, словно он находился в настоящей машине, на настоящем боевом задании. Леонид не сопротивлялся этому чувству, наоборот, он полностью слился с машиной, став с ней единым целым, как это бывало всегда в его лучших полётах.