Мы – инопланетяне. Гексалогия
Шрифт:
– Думаю, нужно устроить выпускной экзамен. Провести итоговые манёвры в форме учебного космического боя, – предложил он, глядя на неё с энтузиазмом.
– Учебный бой? – уточнила Верочка, понимая, что Пётр способен на многое.
– Учебный, учебный, – подтвердил он с лёгкой усмешкой. – А то я уже наслышан о том, какой я «жестокий инопланетянин».
– Всё как ты хотел, – ответила она, смеясь. Её глаза светились радостью от того, что Пётр вернул себе привычное настроение.
– Ладно, хватит о делах. Вечером приглашаю тебя в бар. Тысячу лет там не был, –
– Хорошо, – удивлённо ответила Верочка, согласившись. – На какое время назначить итоговые манёвры?
– Думаю, пару суток хватит на подготовку?
– Вполне, – кивнула она, понимая, что Пётр уже всё обдумал.
– Тогда до вечера, – сказал он, и они разошлись, готовясь к предстоящим событиям.
Пётр чувствовал, что этот день прошёл с пользой для дела. Он снова оказался среди своих людей, узнал их мысли и настроения. Теперь он был уверен, что они готовы к следующим шагам.
Глава 5
Верочка приступила к подготовке финальных манёвров флотилий, полностью сосредоточившись на каждой детали. Она знала, что эти манёвры станут не просто проверкой знаний и навыков пилотов, но и своего рода экзаменом для всей базы, для всей системы, которую они выстраивали последние месяцы. От того, насколько успешно они пройдут это испытание, зависело их будущее. Пока Верочка занималась координацией подготовки, Пётр отправился проверить основные кластеры ИК, которые обеспечивали функционирование всей Солнечной системы.
База на Марсе, по сути, была древним кораблём-ковчегом Иджи под названием «Рютон». Со временем этот корабль оброс множеством инфраструктурных элементов и буквально врос в поверхность планеты, став базой и основным командным пунктом Солнечной системы. По сути, это был живой организм, сердце которого билось благодаря сложнейшим эвристическим системам.
Понимая, что предстоит работа с системой, которая является не только древней, но и крайне чувствительной, Пётр надел специальный комплект одежды. В отсеке с эвристическими системами нельзя даже дышать без специальных приспособлений, поэтому ему пришлось воспользоваться баллоном с газовой смесью, чтобы не нарушить стерильность и работу системы.
Надев снаряжение, Пётр активировал шлюз и вошёл в отсек. Казалось, что он попал в мир прошлого, где каждая деталь, каждая панель пропитаны историей и временем. Его окружили звуки – шорохи, тихие вибрации, напоминающие о том, что перед ним система, пережившая тысячелетия. Сразу после входа его защитный костюм обработали различными дезинфицирующими растворами, прежде чем переборка открылась, позволяя ему войти в сердце этого древнего механизма – отсек с эвристическими кластерами.
– ИК, проведи самодиагностику эвристических кластеров, – приказал Пётр, и его приглушённый шлемом голос эхом отразился от стен отсека.
– Приступаю к самодиагностике, – ответил ИК, и Пётр почувствовал, как тишина в отсеке стала ещё более ощутимой, словно сама система затаила
Прошло некоторое время, и в тишине прозвучал голос ИК:
– Главнокомандующий, наблюдается лавинообразный выход из строя психотронных систем, нарушение правильности распределения памяти и целостности базовой психотроники. Прекращение функционирования многих паронейронных узлов. Гиперэвристическое программное обеспечение в относительной исправности. Основная и оперативная память в норме.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Пётр почувствовал, как сжалось его сердце. Он ожидал, что система, возможно, нуждается в обновлении, но не представлял, насколько критичным может быть её состояние.
– Причина? – его голос прозвучал напряжённо.
– Время, – ответил ИК спокойно, как будто это был очевидный факт. – Система долгое время не заменялась и не обслуживалась должным образом.
Пётр стиснул зубы, борясь с чувством вины, которое начало подниматься внутри него. Он отвечал за эту базу, за её сохранность, за её эффективность. Осознание того, что нечто столь важное может оказаться на грани катастрофы, было невыносимым. По сути, он ничего не мог сделать, они сами недавно вышли на этот уровень технологий.
– Понятно, – медленно проговорил он, пытаясь осознать масштабы проблемы. – Как же ты справлялся всё это время?
– Я обходил эти эвристические кластеры, заменяя их бесчисленными серверами в Солнечной системе. Благодаря этому я сохранил высокую работоспособность, – ответил ИИ. Голос был лишён эмоций, но в этих словах Пётр услышал скрытую тяжесть.
Он был впечатлён способностью ИИ адаптироваться и находить решения в условиях столь длительной деградации системы. Тем не менее, это лишь временное решение, и Пётр знал, что необходимо принять меры для долгосрочной стабильности базы.
– Можно ли провести ремонт в наших условиях? – спросил он, чувствуя, как с каждой секундой нарастает напряжение в его голосе.
– Конечно, можно, – последовал ответ, но он не принёс облегчения.
– Тогда замени их, – приказал Пётр, надеясь, что это можно будет сделать без дополнительных трудностей.
– Извините, главнокомандующий, – с сожалением ответил ИК. – На складах нет необходимых запасных частей и электронных плат.
Пётр почувствовал, как по спине пробежал холодок. Если кластеры невозможно заменить стандартным способом, что же тогда делать? Он начал понимать, что проблема может быть гораздо серьёзнее, чем он думал.
– Тогда произведи новые, – предложил он, хотя и понимал, что это может быть непросто.
– Невозможно, – ответил ИИ, и в этом слове прозвучала вся тяжесть сложившейся ситуации. – Эти запасные детали – штучное изделие, производство которого крайне сложное. Завод по их производству находился на орбите Юпитера, на одной из его лун, но я давно потерял с ним связь.
Эти слова прозвучали как приговор. Пётр чувствовал, как лихорадочно работает его мозг, пытаясь найти выход. Завод на орбите Юпитера – единственная надежда, и теперь она исчезла.