Мы – инопланетяне. Книга 5
Шрифт:
Танец оказался не просто движением тел, но и своеобразным диалогом, в котором каждое движение открывало новые грани их взаимодействия. Медми внимательно следил за каждым её движением, поражаясь тому, как плавно и точно она повторяла его жесты. Амазонка была создана с таким уровнем грации, что её движения казались почти естественными, даже более чем человеческими. В какой-то момент Арест, не сдержавшись, восхищённо произнёс:
– Амазонка, я поражён! Где ты научилась так танцевать?
Она посмотрела на него своим спокойным, слегка задумчивым взглядом и ответила с лёгкой улыбкой:
–
Они синхронно двигались по залу, и Медми, ловя взгляд Петра и Верочки, тихо добавил:
– Посмотри, как на нас смотрят Пётр и Верочка.
– Как? – отозвалась Амазонка с игривым любопытством.
– С любопытством и интересом, – задумчиво ответил он.
– Потому что я киборг? – предположила она, внимательно всматриваясь в его лицо.
Медми улыбнулся и посмотрел на неё по-другому, с новым осознанием:
– Возможно, потому что мы танцуем прекрасно… Или ещё потому, что ты выглядишь как красивая девушка. Твоя кожа тёплая, как у человека. Ты выглядишь совершенно как человек…
Амазонка чуть наклонила голову, её взгляд стал более глубоким, и она неожиданно ответила:
– Ты прав, ИК создал меня как совершенную девушку с полными биологическими признаками.
Эти её слова ошеломили Ареста. Он растерянно замолчал, не зная, как продолжить разговор. Он краем глаза заметил, как Пётр и Верочка, обменявшись взглядами, тихо вышли из комнаты, оставив его наедине с Амазонкой. Внутри него разгорелся конфликт: Адлат, его любовь, была далеко, но перед ним стояла Амазонка, и он уже не мог игнорировать свои чувства к ней.
– Тебя не зря назвали Амазонкой, ты очень красивая, – пробормотал он, пытаясь снова найти нить разговора.
Амазонка задумчиво кивнула:
– Очень занятно. А почему Адлат так назвали? – её вопрос был прямым, но вскрыл скрытые глубины его сердца.
Арест задумался. Имя Адлат всегда вызывало у него чувства уважения и трепета. Её мужественность и непоколебимая воля всегда оставались для него опорой и вдохновением.
– Имя Адлат означает справедливость, закон и порядок, – спокойно ответил он.
Амазонка посмотрела ему в глаза и, немного поколебавшись, задала ещё более сложный вопрос:
– Ты её любишь?
В этот момент у Ареста будто остановилось время. Его сердце забилось быстрее, но он собрался и тихо, но уверенно, произнёс:
– Конечно, я её люблю.
Однако этот ответ не удовлетворил Амазонку. Она продолжила с той же спокойной настойчивостью:
– А меня ты любишь?
Арест почувствовал, как его дыхание участилось. Этот вопрос поставил его в тупик. Он пытался найти правильные слова, чтобы выразить свою внутреннюю борьбу. В его душе бурлили смешанные чувства: с одной стороны – привязанность и уважение к Адлат, с другой – восхищение и необъяснимая тяга к Амазонке. Он решил уклониться от прямого ответа, но так, чтобы не обидеть её:
– Ты мне очень нравишься, – начал он, стараясь говорить как можно мягче, – но любовь – это такое сложное чувство, которое невозможно сразу определить. Есть страсть, а есть любовь, и одно без другого редко бывает. Хотя… я, наверное, не прав. Любовь
Амазонка спокойно слушала его рассуждения, и, когда он закончил, ответила с математической точностью:
– Если следовать вашей теории, Арест Юрьевич, то мы находимся в платонических отношениях. Мы не вступаем в физическую связь.
Медми улыбнулся, но понял, что всё не так просто.
– Нет, Амазонка, всё гораздо сложнее. Есть служебные отношения, есть дружба, есть семья, а есть… любовь, – он замолчал, осознавая, что не знает, как точно выразить свои чувства.
Амазонка на мгновение задумалась, а затем произнесла тихо, но с твёрдостью:
– Допустим. Сейчас Адлат далеко, она не с нами. Ты сможешь полюбить меня?
Этот вопрос поразил Ареста до глубины души. Он не мог больше уклоняться, не мог бежать от реальности. Внезапно, будто прыгая в ледяную воду, он выдохнул:
– Я постараюсь.
Эти слова прозвучали не как обещание, а как искреннее признание в том, что он сам ещё не знал, куда его могут привести чувства к этой необычной, но удивительной женщине-киборгу.
***
Верочка шла, размышляя о Медми. Танец с Амазонкой её удивил, но она вернулась в реальность: сейчас нужно думать о переговорах.
– Почему не провести переговоры со всеми руководителями стран? – спросила она, приподняв бровь. В её голосе слышался вызов, как будто она хотела проверить его логику.
– Какой смысл вести переговоры с вождём племени, если он на планете ничего не решает? – Пётр говорил с уверенной интонацией, словно разъясняя очевидное. – Решают двадцать государств. А если конкретнее, то и того меньше – в пределах пяти-десяти стран, во главе которых стоят президенты… В общем, с ними и надо разговаривать.
Когда вошли в зал, рабочая атмосфера встретила их гулом голосов операторов и мерцающими экранами. На каждом мониторе отображались данные: графики, схемы, сигналы с кораблей и баз, разбросанных по всей Солнечной системе. Каждый оператор сосредоточен и полностью погружён в свою задачу. В центре управления всегда царил порядок, и даже в моменты самого высокого напряжения здесь сохранялась строгость и дисциплина.
При появлении Петра операторы немедленно поднялись, отдавая дань уважения своему главнокомандующему. Их взгляды полны уважения, но и ожидания – каждый знал, что Пётр всегда приносит с собой важные решения или новые задачи. Но сегодня, несмотря на привычную обстановку, что-то в нём было иным.
Старшая смены, Мария Семёнова Руднева, сделала шаг вперёд и чётко отрапортовала:
– Главнокомандующий, за время работы смены значимых происшествий не произошло. Ситуация стабильная.
Пётр кивнул, принимая доклад. Его чёрные латы, сверкавшие в свете мониторов, делали его внушительной фигурой среди остальных. Но, хоть его внешний вид оставался таким же властным и непоколебимым, внутри он был охвачен мыслями, которые не давали ему покоя. Его сознание блуждало в поисках того, что он не мог назвать словами. Словно где-то в глубинах его разума притаилась угроза, которую он не мог разглядеть, но уже ощущал.