Мы искали друг друга
Шрифт:
Саша устала смертельно, была изломана. Слишком много навалилось на нее в последние полгода. Потому она просто махнула рукой: пусть другие решают за нее. Пусть. Она все покорно вынесет.
Погода на самом деле испортилась — не даром предупреждал кровавый закат накануне. Снегу навалило за всю ненормально теплую зиму, осложнив горожанам жизнь.
«Не сорвался бы из-за погоды подвоз контейнера», — волновались родители Саши. Дочка, напротив, рассчитывала, что неожиданный снегопад отодвинет
Напрасно беспокоились. И надеялась тоже напрасно. Машину с ящиком «трехтонником» подали вовремя. Грузить пришел помогать Виктор, Галкин муж. И друзей с собой привел. Управились быстро, но и выстудили квартиру изрядно — все время дверь нараспашку.
Саша, чтобы не мешать и не путаться под ногами, ушла в свою комнату. (Всю мебель оттуда уже вынесли).
В пустом помещении гулко отдавались шаги. Золотисто-бежевые обои на стенах выцвели, только выделялись темными прямоугольниками места, где стоял шкаф и висел над тахтой ковер. Тахты уже не было, ее место заняла старая облезлая кушетка с веранды — единственный предмет мебели в сделавшейся чужой и неуютной комнате.
У стены, прямо на полу стоял телефон, притягивая взгляд хозяйки. Саша присела рядом на корточки, принялась звонить.
— Макс, привет! — наигранно бодро поздоровалась она. — Жив, здоров?
— Саша! Я потерял тебя совсем. Живой я — что мне сделается. А ты уезжала куда-то?
— Нет. То есть… да, я временно жила у свекрови… бывшей.
Саша рассказала о последних событиях.
— Гм, понятно.
Максу, похоже, не слишком приятно было напоминание о Сашином недавнем замужестве.
— Что делаешь? — продолжила Саша.
— Сейчас? Ничего. Завтра у меня с утра дежурство. Я же на работу устроился. Сторожем на автостоянку — ха!
— Шутишь?
— Какие шутки! Суровая действительность.
Макс поведал о перипетиях судьбы, которая, как известно, играет человеком. А Саша предложила встретиться. Где-нибудь в центре.
— Ты куда? — спросила мама, увидев, что Саша надевает пальто.
— Я скоро, — ответила дочь, и была такова.
— Саша!
В ответ — стук каблуков по ступеням.
Саша вышла из автобуса на конечной, и сразу же увидела Макса. Он ждал, прохаживаясь, чтобы не замерзнуть, взад-вперед по остановке. Увидев Сашу, Макс радостно поспешил ей навстречу. Она улыбалась в ответ, но улыбка, похоже, получилась натянутой.
— У тебя все в порядке? — озаботился Макс.
Саша пожала плечами.
— Относительно.
Она все никак не решалась сообщить Максу о своем скором отъезде. О бегстве, если быть точной.
Макс догадался: не все в порядке у нее.
— Что-то случилось?
— Потом… я все тебе объясню.
Саша взяла его под руку, прижалась щекой к плечу. Просто побыть вдвоем с любимым, — вот что ей хотелось, — не думать ни о каких проблемах.
— Куда пойдем? Может в «Восточный»?
Этот
Они прошли мимо стоящего возле Госбанка БТРа, вышли на Центральную аллею, которая в их студенческие времена именовалась «Бродвеем». Популярное место, где собирались компании. Там всегда можно было встретить кого-то из своих. Канули в лету те счастливые моменты.
Сейчас здесь, как и повсюду, было безлюдно; по обе стороны аллеи тянулись голые мокрые деревья, припорошенные снегом кусты — нерадостная картина, созвучная общему настроению. Редкие прохожие, попадавшиеся на встречу, торопились по домам, к теплу, прочь от пустых унылых улиц. В памяти Саши всплыли слова слышанной давным-давно, может еще в детстве, песни:
«Все спешат, все бегут от мороза в уют,
Только два чудака бредут».
Она и Макс — те двое неприкаянных, бредущих в надежде найти пристанище на час-другой.
«Восточный» встретил их запертыми дверями. Другие «точки» тоже закрыты: действовал сухой закон, спиртным не торговали, — следили за этим строго, — соответственно и посетителей не стало. Бары и кафе либо не работали совсем, либо перешли на укороченный режим.
Во всем городе не нашлось приюта двоим, желающим просто побыть вместе.
Той же дорогой побрели они обратно.
Саша поняла: более подходящего момента для объяснения не будет.
— Максим, я скоро уеду.
— Как? — не понял Макс.
— Совсем. В Ленинградскую область.
— А-а, ясно. — Макс помолчал. — Все уезжают… Леха Трофимов, тоже укатил.
Причем тут Трофимов! Неужели до него не дошло: она насовсем уезжает!
Скажи Макс «останься со мной», Саша не раздумывала бы ни секунды, но он молчал, сопел обиженно: Саша бежит, как и многие, отсюда. Что ж, это ее выбор. Но, если бы она сказала «я хочу остаться с тобой», Макс принял бы ее без колебаний.
Темнело. Зажглись фонари. Жизнь на улицах совсем замерла.
Практически пустой троллейбус довез их до Сашиного дома. Здесь они и расстались, так и не сказав, друг другу тех самых слов, что каждый из них хотел услышать.
Душанбинский аэропорт находится в черте города, что нарушает санитарные нормы, но очень удобно для отлетающих-прилетающих. Сюда можно добраться без проблем за считанные минуты.
Аэропорт — то самое место, которое пусто не бывает никогда. Даже в межсезонье. Хотя наплыв пассажиров, скажем, в марте, не идет ни в какое сравнение с августовским ажиотажем. Но только не в нынешний год. Сейчас, несмотря на то, что до сезона отпусков времени еще оставалось вагон и тележка, билеты на все рейсы разобраны были на месяц вперед. Два зала ожидания еле вмещали пассажиров вместе с провожающими-встречающими.